Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

Но Елизавета I смотрела на вещи иначе, и она в высшей степени не хотела выступать в роли штрейкбрехера против братского профсоюза монархов. В 1565 г. она заявила, что никогда не поддержит никакого неповиновения монарху со стороны мятежных подданных, ибо Бог накажет ее, если она так поступит. У королевы был легитимистский взгляд на политику, и она видела международное положение в свете отношений между монархами: мысль об идеологическом союзе подданных против монархов была ударом по ее основным политическим представлениям и инстинктам. Таким образом, существовал очевидный потенциал для конфликта между прагматичной Елизаветой и протестантской группой, влияние которой возрастало на протяжении 1560-х гг. и господствовало в ее Совете к 1572 г. Отношения королевы с ее Советом достигли предела после попыток «ведущей» партии толкнуть ее на идеологический союз с иноземными протестантами: советники попытались повлиять на королеву и хотели проводить политику, которой она не принимала. Сесил сообщал английскому послу во Франции в 1567 г.: «Ее Величеству не нравится принц Конде и адмирал, и Совет делает все возможное, чтобы утвердить ее в этом. Я думаю, что самое главное то, что Ее Величество, будучи монархом, не решается становиться на сторону подданных. Тем не менее, вам следует, если представится случай, успокоить их» [96] Read С. 1955 р. 394. : королева возражает против нашей политики, но Вы должны так или иначе ее проводить!

Тайные советники заявляли, что такова их обязанность — давать королеве даже неприятные советы. Во время скандала по поводу планов замужества в 1566 г. Пембрук сказал королеве, что ее советники «делали только то, что было наилучшим для блага страны, и советовали ей то, что было лучше всего для нее самой, и если она не считала должным принять совет, все же их долгом было дать его». Точка зрения Сесила была во многом такой же:

«Я действительно придерживаюсь и всегда буду придерживаться такой линии в тех делах, по которым мое мнение не совпадает с мнением Ее Величества: до тех пор пока мне будет позволено давать советы, я не буду менять свое мнение, утверждая противоположное, ибо таким образом я оскорбил бы Господа, которому я прежде всего повинуюсь, но как слуга я буду повиноваться приказаниям Ее Величества, ибо неразумно противоречить одному и тому же, принимая во внимание, что здесь она главный исполнитель воли Господа, и это Господня воля выполнять ее приказы после того, как я выполнил свой долг в качестве советника, и в глубине моего сердца я буду желать ее распоряжениям такого успешного осуществления, какое, я уверен, она задумывала» [97] Calendar of State Papers Spanish, 1558-67, p. 591; Wright T. 1838 Queen Elizabeth and her times (2 vols). Colburn, vol. 2 p. 452. .

Долг добросовестного советника был ясен: он должен давать честные советы независимо от того, как считает королева; и осуществлять решения королевы, что бы он ни думал сам. Но на деле Сесил и другие разрешали себе большую свободу действий. Они не просто давали советы, они пытались заставить королеву следовать им, они не просто повиновались приказам, возможно, втайне они проводили противоположную политику.

Особенно выгодное место для того, чтобы оказывать влияние на королеву, занимал секретарь, поскольку он мог контролировать прохождение к ней информации. В 1568 г. секретарь Сесил был взбешен, когда доклад пошел прямо к королеве: он считал, что он является посредником для официальной корреспонденции, и, безусловно, он ее в основном и получал. В июне 1568 г. Фрэнсис Ноуллз написал Сесилу тринадцатое письмо, посланное с тех пор, как он стал стражем Марии Стюарт в замке Болтон; два пошли к королеве, одно всему Совету, а десять лично Сесилу. Так секретарь мог влиять на королеву, отбирая информацию, а также тем, как он ее представлял. В 1592 г. Роберт Бил написал трактат о том, как добиться успеха на посту государственного секретаря, основанный на деятельности сэра Фрэнсиса Вальсингама, и влияние на королеву считалось очень важной стороной. Секретарю следовало узнать, в каком настроении королева, прежде чем идти на встречу с ней; он не должен был поднимать важных вопросов, если она была сердита; он должен был вести непринужденную беседу, чтобы отвлечь ее, когда она подписывала официальные документы; и он должен был поддерживать хорошие отношения с ее фаворитами во время заседаний. В 1597 г. французский посол наблюдал такие манипуляции в действии, особенно когда речь шла о деньгах: «По своей натуре она очень скупа, и когда необходимы какие-то расходы, ее советники вынуждены отвлекать ее, прежде чем постепенно ввести в курс дела». Конечно, кое-какие уловки Елизавета разгадывала: «Я думаю, что они поступают со мной как врачи, которые, давая лекарство, сдабривают его приятным вкусом и ароматом, а когда преподносят пилюлю, стараются ее позолотить» [98] De Maisse A. H. 1931 A Journal of All That Was Accomplished by Monsieur de Maisse. Nonsuch, p. 3; Smith L. В. 1975 Elizabeth Tudor: portrait of a queen. Hutchinson, p. 215. .

На самом деле манипуляции заходили гораздо дальше подслащения политической пилюли. Сесил видоизменял информацию, чтобы поддержать предлагаемый курс действий, а затем он оказывал на Елизавету давление, чтобы заставить ее следовать ему. В 1559 г. он прилагал огромные усилия, чтобы вынудить ее вмешаться в шотландские дела в поддержку протестантских повстанцев. Он составил свою служебную записку так, чтобы преодолеть нежелание Елизаветы помогать подданным в их выступлении против монарха, заявив, что ей принадлежат верховные права в Шотландии. Затем он завербовал английских послов за рубежом, чтобы они довели до сведения королевы необходимость вмешаться и в соответствии с этим обработали свои отчеты. Но когда это предложение было официально представлено перед королевой на Совете, она его отвергла — тогда Сесил пригрозил отставкой, и она уступила. Эта тактика секретаря повторилась в 1560 г., когда ему удалось остановить Елизавету от брака с Робертом Дадли. Распустив слухи, что Елизавета и Дадли замыслили отравить Эми Дадли, он добился того, что когда Эми действительно умерла (вероятно, от рака), королева и лорд Роберт не рискнули подтвердить свою вину браком — и Сесил использовал испанского посла, чтобы предупредить Елизавету, что он уйдет в отставку, если она выйдет замуж за Дадли.

Использование английских послов за рубежом было любимым способом манипуляций Сесила. В 1562 г. «передовые» советники подталкивали Елизавету к тому, чтобы она оказала военную поддержку французским протестантам и присоединилась к международной Протестантской лиге. Сесил действовал не напрямую, а через Кристофера Мундта, посла в Германии. Он подучил Мундта уговорить немецких монархов-протестантов послать к Елизавете эмиссара, чтобы предложить совещание и союз. Сам Мундт должен был предупредить королеву, что поражение французских протестантов необходимо предотвратить: ему предписывалось сообщить Елизавете, что «если она сейчас не постарается помочь Вере во Франции и не предотвратит союз Франции и Испании, ее гибель будет столь же близка, сколь и любого другого монарха в христианском мире». Ясно, что политику определял Сесил, а потом пытался вынудить Елизавету проводить ее. Личные рассуждения по вопросу о браке и наследстве в 1566 г. привели его к выводу: «Самое разумное в этом выборе — решиться на заключение целесообразного брака, а если этого не получится, то переходить к обсуждению вопроса о наследовании» [99] Thorp M. R. 1984: 438; Read C. 1955 p. 357. . Сесил действовал через парламент, стараясь заставить Елизавету выбрать тот или другой шаг. Другие члены Совета тоже пытались оказывать давление на Елизавету — хотя и не всегда успешно. В 1576 г. агент графа Лестера уговорил голландских повстанцев попросить Елизавету послать английскую армию во главе с Лестером им на помощь в борьбе против Испании. Но когда голландцы послушались и высказали свою просьбу, Елизавета отказала, что оставило Лестера в дураках и не дало ему возможности выполнить свое обещание Вильгельму Оранскому: «Я вряд ли когда-нибудь смогу взглянуть принцу в глаза или написать ему, после того как его ожидания были столь жестоко обмануты». Но советники Елизаветы продолжали настаивать на военной помощи голландцам, и Лестер, Берли и Вальсингам строили козни, чтобы добиться ее согласия. Их настойчивые советы вызывали вспышки королевского гнева, но гнев королевы ничего не менял. Берли говорил Вальсингаму в 1578 г.: «Мы все должны некоторое время покорно сносить недовольство Ее Величества, не отчаиваясь; как бы она сейчас ни возражала против этих дел, наступит момент, когда она смягчит свое раздражение, особенно когда убедится, что мы все думаем о ней и ее безопасности, хотя иногда она думает иначе» [100] Wilson D. 1981 Sweet Robin: a biography of Robert Dudley, earl of Leicester. Hamilton, p. 239, Read C. 1960 Lord Burghley and Queen Elizabeth. Cape, p. 195. — то есть если мы все от нее не отстанем, в конце концов она согласится! Члены Тайного совета смотрели на монаршее возражение не как на окончательный отказ, а как на проблему, которую надо было обойти.