Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

Тогда как члены Тайного совета пытались направить королеву на определенный курс действий, Елизавета намеренно оставляла за собой выбор. В 1572–1573 гг. она сбила с толку всех, включая своих собственных дипломатов, проводя двойную политику в переговорах с Францией о браке. Она написала Вальсингаму в Париж в июле 1572 г., что предложение Алансона о браке должно быть отвергнуто по причине разницы в возрасте; через четыре дня она написала, что эту трудность можно преодолеть, если она сама встретится с герцогом. Затем Вальсингаму было поручено показать оба письма королю Карлу IX — как Берли заметил Вальсингаму: «Вижу, что ваши переговоры будут весьма запутанными». Через девять месяцев Вальсингам докладывал о ходе переговоров, но добавил: «Всерьез ли рассматривается этот брак или нет — об этом трудно судить, когда разногласия имеют такие глубокие корпи» [108] Read C. 1925 vol. 1 pp. 208-9, 256. . Елизавета продолжала переговоры до тех пор, пока не стало ясно, насколько это выгодно, и сохранила хорошие отношения с французским королевским домом, при этом ей не пришлось ни за кого из них выходить замуж.

Ее стратегия не изменилась и в следующем раунде переговоров с Алансоном в 1579–1581 гг. После двух лет дальнейших переговоров Вальсингам все еще не знал, что же Елизавета собирается делать, и считал промедление опасным. Он сообщал ей в сентябре 1581 г.:

«Если у Вашего Величества есть такие намерения, не забывайте, что своими высочайшими проволочками Вы теряете выигрыш во времени, что (если принять во внимание годы) нужно учитывать не в последнюю очередь. Если таких намерений у Вас нет, тогда имейте в виду, что из всех используемых способов это самый плохой (как бы Ваше Величество ни считали, что это может принести Вам пользу)» [109] Read C. 1925 vol. 2 p. 87. .

Вальсингам не верил в закрученную брачную дипломатию Елизаветы и настаивал на принятии того или другого решения. Однако Елизавета хотела протянуть Алансонское дело как можно дольше, так как совсем не было ясно, как ей следует поступить. Для брака с Алансоном были две далеко идущие причины: это помешало бы Франции объединиться с Испанией и вторгнуться в Англию и это могло бы в какой-то степени повлиять на политику Франции относительно Нидерландской революции. Но были и две веские причины против этого брака: личное отвращение королевы к замужеству и возражения ее подданных-протестантов против брака с католиком. На протяжении всего бесконечного дипломатического сватовства эти соображения уравновешивали одно другое, и Елизавета ничего не делала. Но на некоторое время в 1579 г. она решительно занялась матримониальной политикой, и похоже, что ее нежелание временно отступило. Елизавета много раз играла в сватовство, но, скорее всего, в 1579 г. это была не только игра. Ей было 46 лет, предложение Алансона оказалось ее последней возможностью, тем более наилучшим предложением из всех, какие ей делали. Она была на двадцать лет старше него, а он был изуродован оспой, но она называла его своим Лягушонком, публично с ним целовалась и вела себя как пятнадцатилетняя влюбленная. Возможно, частично это стало результатом женитьбы Лестера на Летиции Ноуллз. Но все же королева не могла принять решение, раздираясь между дипломатическими и личными преимуществами этого брака и явной враждебностью общества к нему. В марте 1579 г. началась кампания проповедей, она достигла кульминации осенью — когда Джон Стаббз опубликовал «Обнаружение зияющей пропасти, на дне которой Англию может, проглотить еще один французский брак, если Господь не разрушит эти замыслы, открыв Ее Величеству глаза на этот грех и следующее за ним наказание». Книга утверждала, что брак — это угроза реформистской религии и английской независимости, и высказывала предположение, что Алансон порочен, а Елизавета слишком стара, чтобы иметь ребенка.

Королева была в ярости. Она издала прокламацию, запрещающую книгу, и Стаббз и его издатель были осуждены на то, чтобы им отрубили правую кисть топором. Исполнение приговора 3 ноября 1579 г. было для Елизаветы катастрофой с точки зрения собственных отношений, так как явный патриотизм жертв контрастировал с намерением королевы выйти замуж за иностранца. Стаббз попросил толпу: «Помолитесь за меня сейчас, когда бедствие у меня под рукой», и после того как ему отрубили правую руку, он взял свою шляпу левой и воскликнул: «Боже, храни королеву!» После того как подвергся наказанию его издатель, тот сказал потрясенной и молчаливой толпе: «Я оставил здесь руку преданного англичанина» [110] Harington J. 1804 Nugae Antiquae (2 vols). Park T. (ed.). Vernon & Hood, vol. I pp. 157-8; Camden W. 1675 The History of the Most Renowned and Victorious Princess Elizabeth, p. 270. . Эти публичные ужасы совпали с дебатами о брачном предложении в Тайном совете и не обошлись без их влияния. Весьма вероятно, что Лестер и Вальсингам подсказали Стаббзу, что написать в книге, они почти наверняка дирижировали кампанией проповедей и рисовали новые портреты королевы в связи с темой девственности. Возможно, что члены Тайного совета, которые не одобряли брака, привнесли тревожный тон и в «Пастушеский календарь» Спенсера (декабрь 1579 г.). Совет обсуждал брак весь октябрь и начало ноября. Большинство советников были против, но считали, что королева этого хочет, поэтому 7 октября Совет сказал Елизавете, что он не дает рекомендаций ни за, ни против.

Елизавета пришла в бешенство. Ей как раз нужно было одобрение и уверенность, что Совет поддержит ее в противовес общественному возмущению. Теперь она не знала, что делать. Она обдумывала, не ввести ли в Совет четырех католиков, чтобы получить поддержку брака. 10 ноября она сообщила Совету, что выходит замуж за Алансона, но через два дня снова попросила его рекомендаций. 30 ноября она назначила комиссию по согласованию условий брака с агентом Алансона, но 24-го, когда агент отбыл во Францию, она попросила о двухмесячной задержке, чтобы попытаться уговорить своих подданных примириться с союзом. В Совете только Суссекс целиком поддерживал брак; Берли думал, что лучше этот брак, чем совсем никакого, а Ханздон согласен был примириться с желаниями его царственной кузины. Оппоненты, во главе с Лестером, открыли все шлюзы. Они отказались одобрить план королевы, они взвинтили общественное мнение проповедью и печатью, сэр Филипп Сидни, племянник Лестера, напомнил ей о ее долге перед Священным писанием и об обязательствах перед английскими протестантами, епископ Кокс сочинил трактат против замужества; на улицах Лондона появились пасквили и плакаты. Елизавета сдалась и сказала Алансону, что ее народ не соглашается на брак. Фактически это было решение Тайного совета.

Но все же Елизавета не хотела отказываться от дипломатических возможностей и все еще колебалась. Она признавалась Берли в 1581 г.: