Домокош Варга - Древний Восток. У начал истории письменности

Птах, кстати сказать, был богом, к тому же первым, как Мена — первым фараоном. По египетским верованиям, он сотворил мир и в нем своих сотоварищей — богов. «Сотворив все вещи и все божественные слова, Птах был удовлетворен. Он создал богов, основал города. Он обозначил номы…»

Ему воздвигнул Мена храм, на юг от стен нового города. Себе он воздвигнул дворец внутри белых стен; от названия дворца — Пер Ао — Большой Дом — произошло слово «фараон».

Крепкие плотины защищали главный город Черной страны от разливов Нила. По преданию, плотины были построены тоже по приказу Мены. Река отомстила тому, кто ее обуздал: после шестидесятилетнего царствования состарившийся фараон был унесен в воду бегемотом.

За Меной в течение трех тысяч лет следовал длинный ряд царей и царских династий до последнего правителя македоно-греческой династии Птолемеев, прекрасной Клеопатры, которая возвела на трон своего сына, рожденного от Юлия Цезаря, но с гибелью их обоих страна с великим прошлым превратилась в бессильную провинцию, подчиненную Риму. Однако до этого она просуществовала три тысячи лет! Пусть даже ценой многочисленных, больших или меньших потрясений.

Потрясения начались уже в период правления II династии, последовавшей за правлением семи царей рода Мены, борьбой вельмож за власть, борьбой Тростинки против Пчелы (богатого тростником Нижнего Египта и богатого пчельниками Верхнего Египта).

Весы Двух Стран, на счастье, действовали хорошо. Только теперь на деле выяснилось, как мудро выбрал Мена, если и вправду он был основателем Мемфиса, место для новой столицы: на границе между Верхней и Нижней страной, в самом узком месте долины, ее устье, за которым Нил уже выходит на приморскую низменность и, разделившись на рукава, расстилается по ней веером.

Тот, кто господствовал над выходом из долины, господствовал и над дельтой реки. Крепостные сооружения в узкой речной долине, обрамленной с обеих сторон крутыми стенами скал, защищали столицу и весь Верхний Египет от северян, жителей дельты. Южанам же дорога всегда была открыта (если не по суше, то по воде), они могли попасть в лежащую на побережье Средиземного моря заболоченную, равнинную часть страны тогда, когда хотели.

Весы действовали так, что чаша всегда склонялась в пользу Пчелы. Мы знаем и итог одного из таких борений: из взбунтовавшихся против фараона жителей Нижнего Египта погибло 47209 человек.

К тому времени, когда начала править III династия — семья Джосера (около 2780 года до н. э.), — власть фараонов казалась нерушимой. У их ног лежала на только Дельта, но и вся страна, вся знать, все сановники как Севера, так и Юга.

Из дошедших до нас от эпохи первых двух династий усыпальниц часто трудно определить, погребено в ней тело фараона или какого-нибудь другого знатного человека. Начиная же с эпохи Джосера уже и пирамиды указывают на неизмеримое различие между божественными владыками и склоняющимися перед ними в почтении подданными.

Каждый из фараонов еще при жизни строил себе пирамиду со всеми относящимися к ней храмами, залами, коридорами. Преемникам, в крайнем случае, доставалось закончить постройку. Но в этих случаях она и выглядела как работа несовершенная, законченная наспех. Поэтому каждый фараон старался закончить свою усыпальницу в срок. С первым царем IV династии, фараоном Снофру, случилось то, что его пирамида не удалась. Он хотел, чтобы она достигала 120 метров в высоту; строители дошли еще только до 40 метров, когда заметили на строящемся каменном колоссе подозрительные трещины. Они тщательно заделали их, но по совету своих ученых фараон решил сделать пирамиду не столь круто идущей ввысь. Грани, стороны были надломлены, и пирамида получилась высотой лишь в 97 метров. Но трескаться продолжала и дальше. Потолок и стены скрытой в ней погребальной камеры пришлось подпереть кедровыми балками. Снофру, наконец, решился ради вечной жизни построить еще одну пирамиду. На этот раз ему повезло: пирамида была готова не только вовремя, но новое импозантное сооружение высотой в 99 метров было совершенно безупречным и по достоинству получило название «Снофру сияет».

Это была первая усыпальница в форме совершенной пирамиды. Превзошла ее только гробница следующего фараона, Хеопса, учившегося на опыте предшественников.

А после Хеопса?

Власть фараонов постепенно начала убывать.

Имеются более поздние сказания, согласно которым будто бы один сто десятилетний кудесник предрек фараону Хеопсу, что его династия перестанет царствовать. Фараон хотел добыть содержащий тайные знания свиток, который мог принести ему из города бога солнца Ра только старый чародей Джеди, так как он знал, где находится камера под названием «Привлекающий к ответу», а в ней кремневый сундук, в котором был спрятан свиток. Но на просьбу фараона так ответил Джеди: «Царь (Жизнь, Благо, Здоровье), господин мой! Не я принесу тебе этот свиток!»

Произошла неслыханная вещь. Смертный, правда, такой смертный, который при помощи чар мог приставлять головы животных и людей к их обезглавленным телам, осмелился сказать «нет» фараону, воплощению бога Гора. И даже объявил, кто принесет свиток: тот из трех близнецов, рожденных женой жреца от бога Ра, который первым появится на свет, и он же наследует царский трон после сына Хеопса.

Это было уже знамение времени (пусть только в представлении потомков), предупреждение могущественнейшему из богов-царей: сил его уже недостаточно даже для того, чтобы сохранить царство для внука. Свиток, который он жаждал достать и который должен был принести сын бога солнца из тайника в камере «Привлекающего к ответу», был приговором для его династии.

Знамением времени было и то, что Джеди, волшебник, остался ненаказанным, более того, фараон поселил его в доме самого наследника престола и приказал дать ему тысячу хлебов, сто кувшинов пива, вола и сто связок лука.

Свиток папируса, на котором записана эта история, вообще изображает Хеопса щедрым дарителем. В один только день он приказал принести в качестве жертвенных даров трем фараонам-предшественникам — Джосеру, Небеку, Снофру — по тысяче хлебов, по сто кувшинов пива, по одному быку и по два шарика благовонных курений (кроме того, главному жрецу каждого из них — по калачу, по кувшину пива, по большой порции мяса и по шарику благовонных курений), и все это только потому, что нашел удовольствие в говорящих о них историях.