Домокош Варга - Древний Восток. У начал истории письменности

Вот какие карликовые заботы и карликовые радости были у царя начинающей распадаться страны! А ведь земля под троном уже колыхалась, еще одно-два поколения, и власть белостенной столицы рухнула, Египет погрузился в полутора вековую смуту.

Последнего фараона VI династии убили заговорщики. Вместо него они посадили на трон его сестру, которая, как говорят, построила большой подземный зал и пригласила туда заговорщиков отпраздновать победу. Пир еще был в разгаре, когда по подземному каналу хлынули в зал воды Нила: все заговорщики погибли.

Но, как видно, заговорщиков от этого не стало меньше, потому что время правления царей VII династии измерялось только днями, так быстро следовали один за другим дворцовые перевороты. По одному источнику, пять фараонов этой династии правили, в общей сложности, всего семьдесят пять дней, по другому источнику, семьдесят фараонов — семьдесят дней.

Но происходили в это время не только дворцовые перевороты. «Да, знатные люди стенают, — читаем мы на папирусе, на котором сохранились для потомков „Речения“ одного из вельмож, Ипусера. — Бедняки ликуют. В каждом городе говорят: „Давайте устраним сильных из среды нашей“» Да, люди подобны черным ибисам. Много в стране грязи. Нет никого, кто сохранил бы в такое время свои одежды белыми. Да, страна переворачивается, как гончарный круг…

Да, стар и млад говорят: «Я хотел бы умереть». Дети говорят: «Лучше бы нам не родиться!»

Да, новорожденных детей вельмож бросают головой об стены. Еще не умеющих ходить детей оставляют в пустыне.

Однако распад царства приносил ущерб и простым людям: им приходилось жить в страхе перед безнаказанно вторгавшимися в страну чужеземными захватчиками, перед старающимися перещеголять друг друга местными правителями, перед личным войском номархов. Гончарный круг повернулся и в этом смысле. Уни еще разрушал укрепления бедуинов, поджигал их дома, вырубал фиговые пальмы и виноградники. А теперь бедуины, ливийцы, нубийцы точно так же опустошали Египет. Уни еще требовал от находящегося под его началом царского войска высокой дисциплины: «…чтобы никто из солдат не смел наносить ущерба своему соотечественнику; чтобы никто из них не смел грабить путников, отбирать у них хлеб, сандалии; чтобы никто из солдат не смел ни в одном городе забрать даже набедренной повязки, отобрать даже козы». А теперь редко встречалось в стране место, где бы правитель сильной рукой мог установить хотя бы сносный порядок и не нужно было бы всем бояться всех.

Прошло почти восемьсот лет с тех пор, как первые фараоны объединили Египет. А теперь дела обстояли так, будто страна вновь оказалась в том же положении, что тысячу лет назад.

Прорывались плотины, ил заносил каналы.

И тут, и там свободно бушевала вода, разрастались болота.

Однажды в Верхнем Египте наступил такой голод, что люди поедали собственных детей.

Но окончательный приговор стране все-таки еще не был произнесен. Древнее царство действительно распалось. Но по прошествии полного смут переходного периода на развалинах его возникло новое царство Среднее, которое управлялось из новой столицы, верхнеегипетского города Васет, позднее названного греками Фивы.

Слово Кеме, как мы уже знаем, означало Черная, так называли египтяне свою страну. (А еще и так: Две Земли, Две Страны, Обе Страны, Берега Гора…) Пустыню называли красной землей, море — великим зеленым.

Много всего называли они таким странным образом. Человек на их языке означал: египтянин. Лук: варвары. Были северные и южные луки, а окружающие их народы египтяне называли девятью луками. Страна Бога — восток. Слова Бога — письмо.

Царские служащие назывались друзьями фараона. Главные сановники — единственными друзьями. О том, кто оказался неверен фараону, говорилось, что он покинул воды высокорожденного. Тот же, кто подчинился фараону, лег перед ним на живот. Сановники, заключающие друг с другом союз: объединившиеся в одной воде.

Жители Кеме верили в то, что человек мыслит сердцем. Слова у него нет сердца означали — глупый, есть сердце — умный. Разгневанный человек: стал таким, как верхнеегипетский леопард, когда злится. Мертвых называли праведноголосыми. Слово, обозначающее подземный мир, первоначально значило: звездное небо. Египтяне считали, что звезды — это души умерших. Не гибнущими называли такие звезды, которые видны на небе круглый год, т. е. расположенные на небесных полях вокруг Полярной звезды.

Звездочетов называли зрячими. Величайшим из зрячих называли верховного жреца в городе бога Солнца, Юну, по-гречески — Гелиополе.

Железо называли небесным металлом, вероятно потому, что еще долгое время египтянам было известно только метеоритное железо. Серебро у них ценилось дороже золота, так как серебряных копей не было даже в самых отдаленных частях Египта, царскую сокровищницу называли серебряным домом. Оба эти благородных металла часто сплавляли, сплав этот называли белым золотом.

Знатные люди не ели, а целовали пищу. Они назывались большими, а простые люди — малыми. Этих последних называли еще хуру, т. е. несчастные, слабые.

Большинство населения занималось земледелием. Когда Нил разливался, то говорили, что пашня спряталась. Когда вода сходила, то пашня показывалась. Тогда принимались за работу.

Египтяне делили год не на четыре времени года, по три месяца каждое, как мы, а на три — по четыре месяца каждое, и называли их: разлив, прорастание, зной. Разлив Нила у столицы всегда начинался тогда, когда в ясные июльские ночи на краю неба вновь появлялась звезда Сопдет, которой перед этим не было видно целых два месяца, — самая яркая неподвижная звезда северного небосклона, мы называем ее Сириусом.

Египетский год, как и наш, насчитывал двенадцать месяцев, но каждый месяц состоял только из 30 дней, а после двенадцатого месяца к году добавляли еще пять дней, чтобы вышло 365 дней. Но високосного года у них не было, поэтому каждые четыре года новый год начинался на день раньше. А поскольку Земля оборачивается вокруг Солнца почти точно за 365 и одну четверть дня, за сто лет отклонение составило 25, за тысячу лет — 250 дней. Но одновременно измеряли время и действительным годом и действительными временами года, к которым приурочивались сельскохозяйственные работы. Ученые жрецы и писцы, правда, не сразу, но позднее уже без труда согласовывали оба способа летосчисления.