Леонид Пятецкий - История России. XIX век. Для старшеклассников и абитуриентов

В том же 1809 г. был издан другой закон, направленный в адрес самих чиновников; высшие чины 8 и 5 класса (5 класс — статский советник) по службе могли получать теперь только те люди, которые кончили университет или кто выдержит соответствующий экзамен. Этот закон произвел большой переполох среди малообразованных чиновников; многие почтенные старики, которые уже мечтали о чине статского советника, остались не у дел, ибо не имели университетского образования и не считали себя способными выдержать серьезный экзамен.

1 января 1810 г. был открыт преобразованный Государственный совет (вместо Непременного совета 1801–1810). Однако в манифесте царя об утверждении Государственного совета оказалась выхолощенной основная мысль, высказывавшаяся ранее и Александром, и Сперанским — о разделении законодательной, судебной и исполнительной властей, действия которых координировал бы Государственный совет. Теперь ему вменялись в обязанность лишь законосовещательные функции при императоре. Император, как и прежде, единолично решал многие важнейшие вопросы. Традиции самодержавия продолжали действовать, и Александр их поддерживал, проводил в жизнь. В чем же здесь дело?

«… Снова сработала система, снова человек системы, несмотря на благие декларации и подталкивание своих сподвижников к реформам, в решающий момент сделал шаг назад. И не только потому, что сам он был не готов к реформам, но и потому, что к ним были не готовы Россия, российское общество, медленно и тягуче, в соответствии с общим течением жизни, втягивавшееся в новое общественное русло.

Вековая отсталость страны, тяжесть крепостных порядков, консервативность, чванство и тупость основной массы дворянства неудержимо тянули страну назад. Но мы … должны винить в этом не только время, но и самого Александра, постоянно колебавшегося, страшившегося возможного недовольства дворянства».

Недовольство дворянства, уже при первых опытах Александра I и Сперанского по государственному переустройству России, грозно дало о себе знать. Бывший одним из рупоров реакционной части дворянства, попечитель Петербургского учебного округа Д. П. Рунич с возмущением писал о том, что «самодержавие царя сочеталось с мнением Государственного совета».

Государственный совет разделялся на четыре департамента: 1) законов, 2) военных дел, 3) дел гражданских и духовных и 4) государственной экономии. Общее собрание составлялось из членов всех департаментов и из министров. Председательствовал сам государь или особое лицо, им назначенное. Совет должен был рассматривать все законы, уставы и важные мероприятия, и его решения представлялись на утверждение государя; «высочайше утвержденное мнение Государственного совета» становилось законом.

В 1810–1811 гг. последовало преобразование министерств, учрежденных в 1802 г.; было учреждено новое министерство полиции, а министерство внутренних дел должно было иметь «попечение о распространении и поощрении земледелия и промышленности». Кроме министерств были учреждены «главные управления» — путей сообщения, ревизии государственных счетов (т. е. государственный контроль) и главное управление духовных дел иных (кроме православного) исповеданий. Министерство делилось на департаменты (с директором во главе), департаменты — на отделения. Из высших чиновников министерства составлялся совет министра, а из всех министров — комитет министров для обсуждения дел, касающихся различных министерств.

Министерская реформа 1810–1811 гг. поставила губернаторов в двойственное положение. С одной стороны, они назначались непосредственно царем, ежегодно представляли на «высочайшее имя» отчеты о состоянии дел в губернии, и таким образом, подчинялись непосредственно императору. С другой — являлись чиновниками министерства внутренних дел и тем самым полностью зависели от министра. Губернское же правление — исполнительный орган при губернаторе — осталось подчиненным Сенату. Смешение задач и функций, неясность, кто кому подчинен, вновь и вновь рождали путаницу и приводили к необычайным осложнениям.

В целом же проект Сперанского «Введение к уложению государственных законов» так и не был реализован, за исключением учреждения Государственного совета, который сохранился как высший совещательный орган Российской империи вплоть до 1917 года.

Система государственного управления Российской империи с первой половины XIX в.

Для поправления финансов Сперанский решил увеличить прямые налоги; подушная подать с крестьян и мещан была возвышена с рубля на два, подушная подать с мещан — до пяти рублей; в 1812 г. был введен налог на дворянские имения, не на крепостных крестьян, а на земли помещиков.

Из-за налогов почти все общество было недовольно Сперанским.

Одни завидовали личным успехам Сперанского, другие видели в Сперанском слепого поклонника французских идей и порядков и сторонника союза с императором Наполеоном. Находя влияние Франции разрушительным, а союз с Наполеоном постыдным, эти люди, из патриотического чувства, вооружались против направления Сперанского и считали нужным ему противодействовать.

Один из самых талантливых и известных литераторов и историков того времени Н. М. Карамзин составил для императора Александра I «Записку о древней и новой России». В ней писатель подверг резкой критике все мероприятия, проводимые правительством, считая их несвоевременными и противоречащими «духу народа» и исторической традиции. Н. М. Карамзин обрушивается на всю систему преобразований первого десятилетия царствования Александра I, не оставляя без внимания практически ни одну из сторон общественной жизни. Особенно он негодует по поводу нового статуса министерств, которые были поставлены в прямую зависимость от монарха, а фактически были бесконтрольны и насаждали произвол, взяточничество.

«Везде грабят, — писал Н. М. Карамзин, — и кто наказан? Ждут доносов, улики, посылают сенаторов для исследования, и ничего не выходит! Доносят плуты — честные терпят и молчат, ибо любят покой. Не так легко уличить искусного вора — судью, особенно с нашим законом, по коему взяткобратель и взяткодатель равно наказываются. Указывают пальцем на грабителей — и дают им чины, ленты в ожидании, чтобы кто на них подал просьбу. А сии недостойные чиновники в надежде на своих, подобных им, защитников в Петербурге беззаконствуют, смело презирая стыд и доброе имя, какого они условно лишились. В два или три года наживают по нескольку сот тысяч и, не имея прежде ничего, покупают деревни».