Валерий Чудинов - Священные камни и языческие храмы славян. Опыт эпиграфического исследования

Основные установки. В начале третьей главы своего труда. “Памятники церковной архитктуры в России. Киев” Н.В. Покровский пишет: История русского искусства начинается вместе с появлением в России христианства . Высказывания подобного типа я встречал неоднократно; особенно характерны они были для академика Д.С. Лихачева, и я столь же неоднократно горячо против них протестовал. Если их принимать всерьез, то получается, что до христианства никакой более или менее заметной культуры на Руси не было, а если что и было, то не иначе как русские у кого-то заимствовали. Данная научная парадигма сложилась и не в советское, и даже не в дореволюционное время; она к нам пришла в послепетровскую эпоху вместе с родоначальниками нашей исторической науки Байером, Мюллером и Шлёцером. К тому же она очень хорошо легла на церковнцю точку зрения “Москва — третий Рим, а четвертому не бывать”; вот и у Н.В. Покровского русская церковная архитектура рассматривается только в третьей главе, и не надо быть пророком, чтобы понять, что первая глава у него посвящена церковной архитектуре Рима, а вторая — Константинополя. Для меня же русская культуры была основополагающей для всей Европы, ибо русские показывают образцы письменной культуры еще во времена палеолита когда пишут (NB!) по-русски ! Сейчас я бы не хотел вдаваться в эти проблемы, хотя отголосок ее мы незаметно рассмотрели в первой главе, посвященный священным камням; уверен, что часть надписей была нанесена на них еще во времена палеолита (тогда же я в шутку заметил, что “древние камни” в прямом смысле слова и есть “палеолит”). Поэтому для меня выбора тоже нет: прежде Русь, а уж затем вся остальная Европа.

Это — самые общие установки, но даже сузив нашу тематику лишь до церковной архитектуры, невольно хочется воскликнуть: а как же те два десятка языческих храмов, которые я только что рассмотрел? Выход из этого только один: первая процитированная выше фраза Н.В. Покровского является ошибочной . Отметив этот факт, пойдем дальше: Что касается русских построек, предшествовавших христианству, то о них дотаточно сказать несколько слов. Самый факт существования в России строительного искусства в эпоху, предшествовавшую появлению христианства, не может подлежать сомнению . — Вот-те на! Только что сказано, что история русского искусства до христианизации Руси отсутствовала, а теперь речь идет о несомненном существовании строительного искусства . Чему же верить? Или строительное искусство — вовсе не искусство? Или храмы, построенные для отправления религиозных потребностей христиан — это искусство, а для отправления религиозных потребностей язычников — вовсе не искусство? Но ведь только что мы видели, что одни и те же стены могли называться то храмом Макоши-Живы, то храмом Марии! Или в момент переименования неискусство тотчас становилось искусством? Словом, я понимаю, что в душе Н.В. Покровского боролись два одинаково сильных начала: христианство и патриотизм. Как христианин он порицал все дохристианское, как патриот любил все отечественное, даже дохристианское. Итак, вторая фраза историка христианской архитектуры мне представляется вполне справедливой, и именно потому она находится в вопиющем противоречии с первой. Кроме того, я тоже попытлся сказать о постройках, то есть о крытых храмах, всего несколько слов, ибо от камней прешел к святилищам (разумеется, открытым) лишь для того, чтобы понять какие-то детали этих святилищ и получше описать камни; но было неудобно ничего не сказать о крытых святилищах, и я привел вначале пример храма Арконы просто как хрестоматийный. А дальше материал, что называется, “пошел”, и я не уложился не только в несколько слов, но и в несколько страниц. И сам удивился тому обилию материала, который удалось взять просто из общедоступной, а не узкоспециальной литературы. А начинать раздел о церковной архитектуры Руси с простого умения русов строить мне кажется умалением их культурного достоинства. Это все равно как сказать: надо же! Наши предки, оказывается, умели читать, писать, ходить в церковь и даже молиться. Совсем как люди!

Но вернемся к примерам Н.В. Покровского: Известно, что около VII-VIII веков русские славяне знакомы были и с каменными сооружениями: в IX веке у них уже были каменные терема, каковы терема великой княгини Ольги — один в Киеве, другой в Вышгороде, а в Великом Новгороде были уже каменные стены с бойницами на случай отражения неприятелей. Но подобные сооружения из камня для страны, изобилующей лесом, сооружения, требующие технических познаний, не могли составлять в то время обычного явления . Опять некая дружеская оплеуха нашим предкам: дескать, хотя и строили из камня, да лишь в редчайших случаях! — Но мы убедились, что здания языческих храмов были самыми разнообразными, включая круглые бышни и пирамиды; убежден, что так было и до Х века, и после него. Преобладающим строительным материалом служило дерево, в применении как к гражданским, так и военным сооружениям. Относительно сооружений релишиозного характера у русских язычников ни археология, ни история не сказали ничего положительного . Тут я полностью согласен с Н.В. Покровским и в отношении распространенности дерева, и в отношении молчания археологии. Но почему археологи и историки промолчали? Как мы убедились, матералы по языческим храмам были, и если о них можно сказать довольно много сейчас, в начале третьего тысячелетия, то уверен, что лет 120-130 назад о них можно было бы сказать много больше, ибо тогда существовало намного больше источников. Стало быть, дело не в самих материалах, а в намерениях этих археологов и историков. Они промолчали не потому, что сказать было нечего, а потому, что боялись за свою репутацию. Напомню, что трехтомник А.Н. Афанасьева “Языческий взгляд славян на природу” был переимнован цензурой в “Поэтический взгляд славян на природу”, и намерение поискать языческие храмы в тот период, мягко говоря, не поощрялось. Так что прослыть вольнодумцами никому из ученых совсем не хотелось. Сейчас ситуация иная, конфессиональной цензуры пока нет, и исследования можно развивать под давлением самого материала, а не влиятельных заказчиков. Поэтому я восхищаюсь мужеством Н.В. Покровского, когда он пишет: Однако же данные славяно-русской мифологии и сведения о развитом культе древних руссов делают не невероятным предположение, что храмы или капища здесь были. Если главное божество (Перун) представлялось в виде статуи, сделанной иногда даже из драгоценных металлов, если существовали здесь сложные обряды жертвоприношений и молитв, то нет серьезных оснований отрицать здесь существование храмов, хотя бы в виде простых навесов или срубов для помещения божества. Подобные сооружения известны во всех более или менее развитых религиях язычества, в том числе и у славян западных, как это видно из хроники Дитмара. На эти капища, по-видимому, указывает выражение летописца об архиепископе Иоакиме, что он “требища разорил” 58. Отмечу между прочим, что на разорение христианских святынь язычниками никто никогда не указывал, то есть язычники вели себя в отношении христиан приветливо, слали им выбитые на священных камнях кресты, переименовывали собственные храмы в христианские, тогда как христиане “разоряли” языческие требища. Но главное для меня сейчас не воинственность христиан по отношению к язычникам, а сама идея храма как “простого навеса” над чем-то священным. Было ли это божество или иная святыня, это уже второй вопрос, который мы ниже постараемся рассмотреть; важно, что данная идея Н.В. Покровского очень близка моему предположению, которое я сейчас изложу. Недаром же я отмечал, что надгробия тоже имеют форму храмов и, точнее, форму простейших храмов Макоши.