Русская эмиграция и фашизм: Статьи и воспоминания

«Арифметику сменяет высшая математика, и место абстрактной легальности занимает конкретный иерархизм. Прямую аналогию фашизму в этом разрезе представляет собою, конечно, русский большевизм». [180] Устрялов Н.В. Итальянский фашизм. Харбин, 1928. с. 166 (здесь и далее в цитатах курсив Н.В. Устрялова. – Е.Л. ).

Важным фактором успеха фашизма Н.В. Устрялов считал и кризис европейского парламентаризма:

«Логически демократию и парламентаризм, если угодно, можно отстаивать и оправдывать. Но суть в том, что безнадежно отмирает либеральный, демократический, парламентарный человек, человеческий материал. От парламентаризма и демократии уходят, уводятся души. И это – решает вопрос». [181] 7Устрялов Н.В. Германский национал-социализм. Харбин, 1933. с. 18.

По мнению Устрялова, именно «судьба наций», «судьба режимов», «судьба человечества» определяет возникновение любого исторического явления, будь то Русская революция или приход к власти фашистов в Италии. И так как эту судьбу невозможно изменить, «следует считаться и приходится считаться с печальными, суровыми, трагическими реальностями, искать величественное в печальном, возвышенное и осмысленное – в суровом и трагическом…» [182] Устрялов Н.В. Итальянский фашизм. с. 162.

Идеолог национал-большевизма находил немало «величественного» и «осмысленного» в фашизме, а в его генезисе Н.В. Устрялов обнаруживал подтверждение своей теории развития наций. Ее он начал разрабатывать еще в 1916 г.:

«Те нации, которые уже исполнили свою миссию, „слова“ которых уже отзвучали, должны политически умереть и дать место другим. Но „места“ во всемирной истории не даются даром – нужно уметь их взять, нужно на деле доказать свое преимущество перед старыми обладателями и новыми претендентами. Для этого прежде всего необходимо познать <���…> пределы своих внутренних возможностей. Нужно выбирать: или откровенный космополитизм <���…>, или державная политика». [183] 9Устрялов Н.В. К вопросу о русском империализме. с. 2.

Конечно же, для Устрялова приемлем только второй путь. Считая, что большевики идут этим путем, он призвал эмиграцию примириться с советской Россией. Именно элементы «державной политики», хотя и относящейся уже к Италии, интересуют его и в фашизме.

Устряловский национал-большевизм отвергал шовинизм, расизм, антисемитизм и иные экстремистские проявления, нередко связанные с национализмом. И.В. Устрялов шел путем «„истинного“ национализма» (национализма в понимании Н.С. Трубецкого [184] 10Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. с. 36. ):

«Да, мы здоровая нация, великая и духовно, и физически. Да, мы свободно стремимся вперед, в нас живет воля к мощи. Разумеется, такую же волю мы не в праве отрицать и в других». [185] Устрялов Н.В. К вопросу о русском империализме. с. 2.

Исходя из этого, он полностью оправдывал стремление итальянского фашизма к территориальному расширению. Среди множества факторов, оправдывающих фашизм, включая рост населения и проблему эмиграции, Устрялов приводит и «инстинкт экспансии», свойственный «здоровым нациям», сильному народу, который «носит в самом себе логику собственного роста». [186] Устрялов Н.В. Итальянский фашизм. с. 2.

Понимая нацию как постоянно растущий организм, в котором «индивиды представляются лишь приходящими моментами», фашизм требовал безусловного подчинения личности интересам нации. В этой части идеологии Б. Муссолини Н.В. Устрялов видел элементы реакционности и консерватизма теорий, существовавших задолго до фашизма, подход к нации, позволяющий «освятить идеей авторитета» как личную, так и партийную диктатуру.

В современном ему мире, считал Устрялов, итальянская, русская и немецкая нации идут к своей величию путем революций. «Необходимо подчеркнуть основное и своеобразное в Муссолини: он – человек революции , человек новейшей эпохи, а не реакционер или консерватор старого банального типа». [187] Там же. с. 64. Но был ли приход к власти фашистов революцией? По мнению Н.В. Устрялова, формально не был, хотя ему свойственны несколько типично революционных признаков:

«Осуществился „нажим на закон“ со стороны внепарламентских и антиправительственных сил <���…>. Три года упорной агитации, два года соединенной с широким применением чисто революционных методов „прямого действия“. Наконец, вооруженный поход на столицу с ультиматумом по адресу государственной власти: очистить место для фашистского правительства! <���…> Перемена, внесенная в государственный строй Италии фашизмом, не могла сразу же не бросаться в глаза, словно и впрямь начиналась „новая эра“: лишний аргумент в пользу тех, кто говорил о „фашистской революции“». [188] Там же. с. 111-113.

Революционный путь прихода к власти фашистов доказывается сравнением их тактики с тактикой большевиков. Хотя Н.В. Устрялов не раз говорил о национальных особенностях новых режимов, его более всего волновал сравнительный анализ советских и итальянских реалий.

Что, кроме революционного пути к власти, объединяло большевизм и фашизм? Устрялов находил у этих режимов столько же общего, как у учителя и ученика.

Во-первых, они «пробили» дорогу к власти «в обстановке общественного смятения, политической неразберихи, общей порчи социальных нравов и надорванного правосознания». [189] Там же. с. 118. Именно поэтому они, «люди этого нового слоя», вынуждены действовать насильственно, авторитарно.

Во-вторых, оба режима – порождение национальной психологии своих народов, и понять их можно лишь «на родной почве».

В-третьих, они имеют один «центр тяжести успеха», который кроется «не в теоретических программных положениях». Успех фашизма, как и большевизма, «коренился в его действиях, в его действенности, в его способности дать власть изголодавшейся по власти стране. <���…> Несомненно, главное, что сразу вносил собою в итальянскую жизнь фашизм, – это был авторитет власти. А там, где есть авторитет власти, водворяется порядок. Худо, когда порядок становится самоцелью: „нет идеи, – писал Герцен, – беднее, жальче, слабее, как идея порядка quand meme, [190] quand meme – несмотря ни на что, во что бы то ни стало (фр.). порядка в смысле полицейской тишины; полиция идет вперед и на первом месте только тогда, когда ведут кого-нибудь на казнь. Это, конечно, верно. Но верно и то, что порядок в качестве средства, условия, предпосылки государственной деятельности – существенно необходим, и без него нельзя обойтись». [191] Там же. с. 85, 118.

Н.В. Устрялов не оправдывал большевистского и фашистского террора и пытался объяснить его особенностями этапов русской революции и итальянского фашизма: «„Исправлять историю“ приходится кровью, ибо всякую ее „ошибку“ закрепляет кровь». Вернувшись в СССР 2 июня 1935 г., Н.В. Устрялов, судя по его дневникам тех лет, был готов к мученическому концу. [192] См.: Служить родине приходится костями. Дневник Н.В. Устрялова 1935-1937 гг. // Источник. 1998. № 5-6. с. 67. Ни собственные предчувствия, ни предостережения друга и соратника – пражского сменовеховца Г.Н. Дикого, изложенные в письмах 1934 г., [193] Политическая эмиграции – не наш путь. Письма Н.В. Устрялова Г.Н. Дикому. 1930-1935 гг. // Исторический архив. 1999. № 3. с. 139. не остановили его.