Павел Пряников - Параллельная Россия

Русскую литературу Котовский не читал вовсе. После революции он даже говорил об этом с гордостью: «Никаких Толстых и Тургеневых – вся эта литература заставляет русского человека страдать и только усиливает безысходность его рабской жизни».

Вторым занятием молодого Котовского, любовь к которому он пронес сквозь всю жизнь, стало сельское хозяйство. Через эту страсть/увлечение он познакомился с окрестными крестьянами – немецкими колонистами и старообрядцами. После революции именно они составят основу его карательных отрядов.

Еще Котовский любил спорт – бокс, гири, крокет, а позже и футбол. В 1917-1918 годах он отдавал часть награбленного на содержание нескольких футбольных команд в Одессе.

В 1895 году Котовский поступает в Кишиневское реальное училище. О его пребывании там сохранились официальные записи:

«Григорий доил коров и заботливо выращивал телят. Он тщательно следил за чистотой коровника, за правильностью кормления скота, умело варил сыры и аккуратно вел записи в молочной книге.

Принимая дежурство, он надевал чистый фартук с металлической бляхой, на которой было выведено: «Дежурный по молочной», и сразу становился серьезным и степенным.

Преподаватель молочного дела всегда ставил Котовского в пример другим. Этот ученик не уйдет спать, пока не осмотрит всех коров, не проверит, хорошо ли они привязаны, и не подложит им на ночь чистую подстилку.

Григорий любил работать и на мельнице. Он часами пропадал у паровика и жерновов, исполнял обязанности то кочегара, то механика и особенно ловко насекал камни».

Эти же записи показывают, что училище Котовский окончил в 1904 году. Однако в официальных автобиографиях Григорий указывал, что его выгнали оттуда в 1903 году за революционную деятельность.

Да, проблемы с законом начались у Котовского уже в реальном училище, но не из-за революционной деятельности. В 1900 году, будучи на практике в качестве помощника управляющего поместья некого Скоповского в Бендерском уезде, он утаил 200 рублей от реализации винограда.

С 1890 по 1904 годы он работал в четырех поместьях, и везде с ним приключалась одна и та же беда: растрата денег. Именно по этой причине, – а также из-за тянувшихся следствий, – полиция раз за разом отказывала ему в предоставлении загранпаспорта, а Котовский с 1902-го по 1904-й трижды подавал официальные прошения на эмиграцию: сначала в Германию, потом в США. Осуществись эта его мечта – и мы наверняка увидели бы американского миллионера Котовского. А так вся его энергия уходила в криминал в «тюрьме народов».

В конце концов Котовский был посажен в «грабительский коридор» Кишиневской тюрьмы, где, по его словам, содержались «сливки преступного мира». Там он впервые имитирует психическое расстройство и в припадке откусывает ухо какому-то старому вору. Из-под стражи его освобождают «по болезни». Тогда же он, еще романтик американизированного типа, сталкивается с уркаганами – организованной преступностью. И понимает, что «низовая Россия», так же как и «верховая», ненавистна ему в той же мере, а то и больше. В 1904 году он начинает сколачивать банду. В этом же году его призывают в армию, и он не является на призывной пункт, а прячется сначала в Харькове, потом в Киеве. В последнем городе он знакомится с местной боевой организацией эсеров.

Оценив подающего надежды молодого человека, эсеры назначают его главой боевой организации в Кишиневе.

Современному читателю приходится подробно объяснять, что такое были тогда революционеры. Те же эсеры – самая массовая и влиятельная партия в то время – делились на две части. Первая – это ЦК партии, высоколобые интеллектуалы, «книжные люди». И вторая – боевая организация эсеров, чьей основной задачей была добыча денег на «революцию», т.е. на обеспечение жизни интеллектуальной верхушки партии, на печать их литературы и периодики, на «командировки» в Европу, на оплату адвокатов. Например, в 1906 году ЦК эсеров проел почти 800 тысяч рублей, на нынешние деньги это, наверное, 40-50 млн долларов. Откуда же брались эти деньги, ведь никто из «профессиональных революционеров» не работал?

Вот добычей денег и занималась боевая организация. И она была у любой революционной партии, не только эсеров – РСДРП, анархистов, национальных партий (польских социалистов, еврейского Бунда, армянских дашнаков и т.д.). Все до сих пор помнят, например, боевиков РСДРП Кобу (Сталина) и Камо (Тер-Петросяна).

Причем добыть денег боевикам нужно было гораздо больше, чем в вышеупомянутом примере с 800 тысячами рублей. В разы больше – ведь надо было оставлять деньги на жизнь боевиков (они ведь тоже не работали), на покупку оружия, на адвокатов, на врачей, на подкуп (взятки) должностных лиц, на «общак», из которого подкармливались сидельцы в тюрьмах. В лучшем случае наверх уходило 20-30% от добытого.

Сегодня почти всегда упоминают только один способ добычи денег революционными боевиками – экспроприации. Но «эксы» были вынужденной мерой, когда у партий случался «кассовый разрыв», а так самой обыденной практикой было «крышевание бизнеса». У тех же эсеров стандартной платой были 1000 рублей в месяц с крупного фабриканта, 500 рублей с купца I гильдии и 300 рублей с купца II гильдии. У несогласных платить «вдруг» случались забастовки или поломка оборудования. Кто-то все равно упорствовал, например выписывал штрейкбрехеров. Но и в этом случае «крыша» не отступала. А особо упорных предпринимателей боевики просто пристреливали.

Вот Григория Котовского и назначили главой такой «революционной ОПГ» в Кишиневе. Через год он порывает с эсерами и примыкает к анархистам. Причина банальна – у Котовского центр забирает слишком много денег, а анархисты обещают оставлять ему 80% от добытого. В те же годы анархисты настроили против себя и эсеров, и эсдэков – они начали демпинговать, оказывая «услуги» крышевания в два-три раза дешевле. Анархисты были вынуждены противостоять как полиции, так и «революционным коллегам». Котовский пришелся как нельзя кстати для такой борьбы. В том же 1906 году он берет себе псевдоним «Атаман Ад». Только проявляя особую жестокость, можно победить в войне на два фронта.

По Бессарабии проносится волна жесточайших убийств, поджогов, ограблений, и полиция назначает за голову Котовского две тысячи рублей. Из его описания полицией, кстати, мы узнаем, что рост у «Атамана Ада» – 174 см (а вовсе не два метра, как позднее описывала его советская пропаганда), он плотного телосложения, «при походке покачивается», «стреляет с двух рук», «особо жесток». Еще одна важная деталь из полицейского описания: «под обоими глазами пять маленьких точек» – это тогда была татуировка уголовного авторитета. Эти точки Котовский сведет только в 1922 году.