Коллектив авторов - История политических и правовых учений

Таким образом, можно отметить, что в основе права Центральной Азии в доисламский период лежат два источника: креативные системы зороастризма и иудаизма и адаптивные системы религиозного права (манихейство, буддизм). Промежуточное положение занимает христианство несториан, которое, возникнув как адаптивная система права, со временем приобретало все более креативные черты, интегрировав в себя философию Аристотеля и ряд правовых норм зороастризма.

Обе модели играли в доисламском праве неодинаковую роль: оно было большей частью детерминировано именно креативными религиозно-правовыми моделями. Однако не учитывать влияния адаптивных моделей нельзя: во-первых, потому, что в них также содержатся различные правовые идеи, во-вторых, потому, что, имея сотни приверженцев в Центральной Азии того времени, они влияли на содержание правовой практики, на применение права в зависимости от той интерпретации (зачастую критической и негативной), которую оно получало в адаптивных системах. Неудивительно, что адаптивные религиозно-правовые системы возникают там, где креативные теряют свой изначальный творческий импульс, превращаясь в сухой догматизм и начетничество.

Таково отношение христианской философии права к иудейскому праву, исчерпавшему свой потенциал в фарисействе, буддийской философии права — к правовым шастрам брахманизма и манихейской — к громоздкой правовой системе зороастризма образца Сасанидской империи. Не случайно, на наш взгляд, подобное разделение на два источника сохранилось и в мусульманском праве Центральной Азии как оппозиция между креативной моделью классического мусульманского права (шариата) и адаптивной правовой моделью хорасанского суфизма. Именно такая взаимодополнительность двух моделей и обеспечивает праву историческую устойчивость и динамику.

Подобно людям, идеи имеют свою родину. Родиной политико-правового знания считается античная Греция. Если уместно такое сравнение, то можно сказать, что концептуально оформленное учение о государстве, праве, политике, подобно блистательной богине Афродите, появляется из морской пены неясных гипотез и предположений у берегов Эллады. Как и общегреческая заступница, политическая наука могла даровать людям защиту их прав и законных интересов, обеспечить безопасный курс государственного корабля в политических бурях. Как богиня любви и красоты, появившаяся в сопровождении усмиренных ею диких зверей, политико-правовое знание, основанное на строгих этических принципах, укрощало кровожадную дикость и звериные страсти, переполнявшие временами человеческие души. Становление государственно-правовой теории, обретение ею развитых форм, содержательной глубины стали важнейшими условиями развития античной цивилизации и одновременно ее блестящим результатом.

«Хитрость мирового духа» (Г. Гегель) остается загадкой, как и тот факт, почему именно из Греции вышла в мир светлая и радостная концепция его понимания. Эллада, наполнившая смыслом земное существование людей, осталась прародительницей мировой культуры. Народ, населявший многочисленные греческие островки, не только оказался первым на море, но и отважился решать море человеческих проблем, смело занимаясь философией, разрабатывая прикладные и точные науки. Здесь, на берегах Эгейского моря, не боялись ставить вечные вопросы: что лежит в основе мироздания; что такое космос, т. е. красивый порядок Вселенной и благопристойный государственный строй; как абсолютное, всеобщее, Божественное соединяется с временным, дробным, конечным, человеческим; как учесть и уравновесить эгоистический интерес одного с общественным интересом многих или всех.

Эти и подобные вопросы не оставались без ответа. Предложенные антиками гипотезы и процедуры, понятия и принципы при всей кажущейся архаичности до сих пор лежат в основе управленческих решений, судебных вердиктов и партийных программ. Современные люди пользуются, даже не замечая этого, древним греческим языком, опрометчиво относя его к мертвым. Нет, наследие античной Эллады живо! Ее духовный потенциал настолько мощный, поистине планетарного масштаба, что и спустя тысячи лет вполне ощутимо напоминает о себе. Более того, это влияние усиливается, формируя нашу сегодняшнюю действительность, мировосприятие, сознание, жизнеустройство. Понятно, что мы живем в контексте многообразия культур и цивилизаций мира, но все они покрываются сверкающим куполом античной культуры, через который когда-то Божество заглянуло в глаза человечеству.

Можно ли сопоставить сделанное греками с чем-либо, созданным их современниками или предшественниками? Да, можно, в частности на Востоке. Это сравнение даже необходимо с инструментально-обыденной точки зрения, ибо все познается в сравнении. Оно оправдано с конкретно-исторической стороны, потому что «греки никогда не ставили непреодолимых барьеров между своей и чужой — варварской — мудростью» [18] См.: История философии. Запад — Россия — Восток. Кн. 1. М., 1996. С. 16. . В концептуальном смысле это соотнесение позволит в разных отношениях учесть западный и восточный полюса антиномии, их противостояние и единство в мировом развитии государственной, политико-правовой мысли. Их внутреннее противоречие связано с неповторимым своеобразием их климатических, социально-экономических, национальных, религиозных и даже личностно-индивидуальных особенностей. Параллель между двумя главнейшими, первоначальными системами миропонимания, между самыми древними из известных сегодня форм знания о государстве, политике, праве предоставляет возможность более точного, «стереоскопического» видения их генезиса и дальнейшего развития.

Понятно, что восточным и западным «ветвям» политико-правовой идеологии были присущи некоторые общие черты, и с течением времени они неуклонно включались в преемственный процесс взаимодействия различных традиций, вместе представляющих целостную глобальную историю политических учений. Тем не менее на Востоке политическая идеология основывалась с самого начала на совершенно особой, в целом внеправовой платформе. Место закона с незапамятных времен здесь заняли ритуал, традиция, обычай. В странах Дальнего Востока право могло вообще исключаться из числа социальных регуляторов. На Ближнем Востоке право, исходящее от государства, существовало, но его значимость зависела от соответствия его норм другим универсальным правилам, «идеальному» праву, изложенному в священных книгах: Ведах, Талмуде, Коране. Наоборот, на античном Западе политическое сознание связывалось с самых азов с правовым началом, с самоценностью закона, а зародившаяся там юриспруденция определялась как «наука о вещах Божественных» (отметим — на первом месте), «а также вещах человеческих».