Жан-Кристиан Птифис - Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне

Трудно поверить в это умолчание, тем более что новозаветные тексты не находятся вне времени. В них встречаются упоминания о том, что было уже после жизни Иисуса. Марк, рассказывая о Симоне Киринеянине, который помог учителю из Галилеи нести крест, уточняет, что этот Симон — отец Руфа и Александра, двоих людей, явно знакомых его читателям. Лука в Деяниях, рассказав о пророчестве Агава, предсказавшего великий голод, спешит добавить, что этот голод был при императоре Клавдии (41–54) {949} . И нас хотят убедить, что уничтожение того, что было самым святым для евреев, не заслужило ни одного явного упоминания! Ни одного слова, ни одного очевидного сравнения! Можно сколько угодно говорить, что в библейской системе понятий пророчество — не предсказание, а откровение, окрашенное образами будущего конца мира, но все равно такое умолчание было бы необъяснимо.

Некоторые авторы возражали, что намек на уничтожение города есть: Матфей вставил его в притчу о свадебном пире. Там сказано, что царь разгневался, послал свои войска, уничтожил тех, кто убил его слуг, и сжег город этих убийц {950} . Эта «тонкая настройка» текста якобы была выполнена после разрушения Иерусалима {951} . Лука якобы тоже вставил в пророчество Иисуса подробности, которые позволяют понять, что осада уже была: «Придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду» {952} ; жители города «отведутся (будут отведены. — Пер.) в плен во все народы».

Но действительно ли эти доводы могут быть приняты? Как будто такая сильнейшая катастрофа и такой решающий перелом — уничтожение Святого города, имевшее огромные последствия как для иудаизма, так и для христианства, — может быть описано всего двумя туманными фразами! Это почти невероятно! Осажденные и сожженные города, разграбление городов армиями завоевателей были обычным явлением в Античную эпоху. В Еврейской Библии слова о них — общие места и литературные штампы, не говоря уже об огненном потопе, который уничтожил Содом и Гоморру. К тому же хорошие специалисты установили, что Лука, редактируя предсказание Иисуса, был вдохновлен не падением Иерусалима в 70 г., а рассказом о разграблении этого города войсками Навуходоносора в 587 г. до н. э. {953}

Напротив, некоторые эпизоды в Евангелии от Матфея указывают на то, что в момент, когда оно было выпущено в свет, Храм еще был цел. Например, разговор Иисуса с Петром в Капернауме по поводу дидрахмы — ежегодного сбора на нужды культа Бога в Иерусалиме {954} . Матфею нужно было сообщить его читателям-христианам мнение Господа относительно этого налога. Значит, тогда это мнение было актуально! Но после 70 г. интерес к такому рассказу был бы намного меньше, поскольку этот сбор перестал существовать и был заменен языческим налогом, который платили в казну храма Юпитера Капитолийского в Риме! То же относится и к случаю с лептой вдовы, который есть у Луки Марка. Эти кристаллизованные воспоминания утратили бы свое предназначение, если бы эспланада Храма уже была пустырем, усеянным развалинами.

Еще одним доводом в пользу более поздней датировки Евангелия от Матфея мог бы стать его антииудаизм. Нам говорят, что разрыв между иудеями и христианами произошел в 80–85 гг., в то время, когда книжники и ученые-фарисеи после прекращения кровавых жертв в Храме реформировали еврейскую религию на новой основе. Их собрание в Ямнии {955} приняло среди своих Восемнадцати благословений проклятие христианам (Birkat Ha-minim): «Да исчезнут в мгновение ока ноцрим и миним. Да будут они вычеркнуты из книги жизни и да не будут записаны в число праведников…» С этого времени христиане были изгнаны из синагог.

На самом деле решение, принятое в Ямнии (если полагать, что оно действительно относится к назореям и христианам, и только к ним, а это оспаривают) {956} завершило долгий процесс разделения, начатый в 36 г. побиванием камнями Стефана. Известный библеист, сульпицианин Анри Казель доказал, что в Коринфе христиане с 52 г. были нежеланными в синагогах и потому отделились от евреев. Павла евреи, например, привели на суд к проконсулу Галлиону, говоря, что Павел «учит людей чтить Бога не по закону». В 54–58 гг., в Эфесе, Павел снова был вынужден уйти из синагог и проповедовать в языческом училище «некоего Тиранна». И наконец, вспомним, что в 62 г. Иаков, «брат Господень», глава иудеохристианской общины Иерусалима, был казнен через побивание камнями по приказу первосвященника Анны Младшего и саддукейской партии {957} . Значит, совершенно незачем считать Евангелие от Матфея сочиненным позже, чтобы понять содержащиеся там выпады против евреев.

Есть еще один важный факт: Лука в Деяниях апостолов не упоминает о мученичествах Петра и Павла, а эти апостолы были казнены за веру в Риме — первый, вероятно, в 65 г., второй, возможно, в 67 {958} . Деяния внезапно обрываются на событиях примерно 62 г. словами о том, что Павел два года прожил под надзором в столице империи; чем закончился процесс над ним, не сказано. Можно ли представить себе, что Лука написал свое двухтомное сочинение (Евангелие и Деяния составляют одно целое: Деяния написаны сразу после Евангелия, и обе книги очень хорошо согласуются между собой) спустя 20 лет и не рассказал о судьбе двух главных апостолов христианства?

Короче говоря, центральная мысль Робинсона, то есть отсутствие в синоптических Евангелиях явных упоминаний об уничтожении Храма, не получила удовлетворительных объяснений от сторонников датировки после 70 г. Остальные их доводы, например антииудаизм, теперь кажутся нам очень легковесными. Возможно, датировка Евангелий временем до 70 г. подрывает основы, опираясь на которые толкователи Писания работали десятки лет (она беспокоит их именно по этой причине), но, несмотря на это, сегодня она наиболее достоверна. Даже Раймонд Э. Браун, один из самых стойких сторонников стандартной модели, был вынужден признать свое недоумение: «Мы вынуждены признать, что отсутствие в этом Евангелии (и даже во всем Новом Завете) хотя бы одного бесспорного, ясного и точного упоминания об уже случившемся уничтожении Храма по-прежнему остается для нас проблемой, поскольку его разрушение должно было оказать огромное влияние на христиан» {959} .

Труднее оказалось установить точное время написания синоптических Евангелий. Одно из основных направлений этих исследований — изучение языка, на котором эти Евангелия первоначально были написаны. Греческий текст, разумеется, достоверен. Но возможно, они сначала были написаны на древнееврейском или арамейском языке? Это было бы доводом в пользу их древности.

Клод Тремонтан, христианский философ, автор книги «Еврейский Христос» (1983), выбрал древнееврейский язык, священный для евреев {960} . Он считает, что все евангельские тексты первоначально были написаны на этом языке, а основой их были записи, которые при жизни Христа делали непосредственные свидетели его жизни, как студенты записывают лекции своего преподавателя. Это были, очевидно, «стопки» табличек с заметками; таблички укладывались в разном порядке, из них выбирались предназначенные для того или иного получателя, и, видимо, тексты были переведены дословно на греческий язык. Тремонтан отрицал любое устное распространение текстов, любую редакционную работу и даже любую структурную связь между текстами (студенты не стали бы списывать один у другого, они должны были слушать Учителя!). Евангелие от Матфея в таком случае было выпущено в свет до 36 г., от Иоанна — до 40 г., от Луки — еще через несколько лет.