Жан-Кристиан Птифис - Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне

Аббат Жан Карминьяк, большой эрудит, специалист по рукописям Мертвого моря, основатель журнала Revue de Qumrân, начавший с менее схематичных анализов, согласился с Тремонта-ном по поводу древнееврейского происхождения синоптических Евангелий. К сожалению, он умер, не успев закончить многотомный научный труд, который был намерен написать. Но в 1984 г., в коротком обзоре «Рождение синоптических Евангелий», он рассказал, что обнаружил во всех трех евангельских книжках следы семитизмов разного вида — семитизмов в мышлении, в словаре, в синтаксисе, в стиле, в композиции, в передаче, в переводе {961} . Он пришел к выводу, что греческий язык синоптических Евангелий хотя и не содержит грамматических ошибок, но иногда не совсем гладок и сохраняет сильный привкус и аромат семитских языков. Например, Benedictus, Magnificat и «Отче наш» созданы не по законам греческой поэзии, а по правилам поэзии древнееврейской {962} . Короче говоря, по его мнению, Евангелия от Марка и Матфея были сначала написаны на неоклассическом древнееврейском языке, близком к языку кумранских рукописей, а Евангелие от Луки было написано по-гречески, но с использованием документов на семитских языках. Отец Карминьяк тоже пришел к выводу об очень ранней датировке Евангелий: по его мнению, первая версия Евангелия от Марка была создана около 42 г., окончательный вариант того же Евангелия около 45 г., Евангелие от Матфея на древнееврейском языке около 50 г., Евангелие от Луки немного позже 50 г. К этим выводам он добавил дерзкое предположение: первая версия Евангелия от Марка была сочинена самим апостолом Петром, а Марк лишь перевел его текст.

Эти исследования интересны тем, что настойчиво указывают на семитский субстрат в синоптических Евангелиях, которым долгое время пренебрегали, но все же не вполне убедительны. Их подвергли резкой критике известные эксперты, в особенности специалист по арамейскому языку отец Пьер Грело, считающий, что Евангелия были написаны на греческом языке, который в то время был широко распространен на Ближнем Востоке, хотя и содержат много явных арамеизмов {963} . К такому выводу до него уже пришел Мэтью Блэк, который в своей работе Aramaic Approach to the Gospels and Acts {964} указал на сходство стиля Евангелий и Деяний с арамейским языком Галилеи. Это очень специальный научный спор, который не завершен и сегодня. Насколько предположение Джона А.Т. Робинсона, что Евангелия созданы до падения Иерусалима, убедительно благодаря своей простоте и неотразимо действующей ясности, настолько же трудно составить себе мнение на основе этой битвы экспертов. Нет сомнений в одном: в составе синоптических Евангелий есть очень ранние семитские материалы.

Но сторонники ранней датировки Евангелий (36–50) не сумели обосновать свое предположение. Оно противоречит утверждениям первых Отцов Церкви, а некоторые из них были близко знакомы с апостолами и пресвитерами первого поколения. Их неопровержимое свидетельство не позволяет считать наши нынешние синоптические Евангелия старше 60-х гг. Какой же вывод тогда сделать с учетом текстов Отцов Церкви и современных исследований?

Рождение Евангелий подразумевает обязательное существование до них многих более ранних документов, Предъевангелий. В этом случае опять надо вернуться к работам отца Филиппа Роллана. Его гипотеза при нынешнем состоянии исследований выглядит самым лучшим решением внутренних трудностей и объяснением разночтений в текстах. Нынешнее Евангелие от Марка ведет свое происхождение от двух Предъевангелий, которые были двумя разными переводами первого, достаточно краткого Евангелия от Матфея, написанного на еврейском языке (древнееврейском или арамейском). Переводы были дополнены теми словами и рассказами из устных преданий, которые соответствовали потребностям общин, где возникли Предъевангелия. Наши нынешние Евангелия от Матфея и Луки — результаты отдельной эволюции тех же двух Предъевангелий, которые были дополнены материалом из устных источников и из текста источника Q (этот источник был знаком и Матфею, и Луке, но неизвестен Марку) {965} .

На самом деле эта схема, возможно, сложнее, но ее общая структура от этого не изменяется.

Семитское Евангелие Матфея

В начале было Слово. Иисус, не оставивший после себя ничего написанного, велел своим ученикам учить и проповедовать. Значит, катехизис был создан устно. Первые христиане собирались вместе в первый день каждой недели (dies domini, день Господа, наше воскресенье), чтобы принять хлеб евхаристии. В Церкви, среди людей, живших в среде, где была сильна традиция миссионерства, возникли устные рассказы, связанные с общим для верующих культом, принятыми в общине молитвами и пониманием свидетелями пережитых ими событий.

Мы, современные люди, с трудом можем понять, как много значило запоминание текстов Священного Писания в тогдашнем еврейском мире. Запоминали целые главы и даже книги. Биргер Герхардсон, Вернер Келбер и Марсель Жусс в своих работах справедливо настаивают на том, что устная традиция, священная медитация, обдумывание одних и тех же мыслей при верности Всемогущему Господу и постоянном духовном контакте с Ним была господствующим направлением. Евреи, воспитанные левитами, доносившими живые традиции религиозного образования даже до самых дальних деревень, были самым благочестивым и самым образованным народом в античном мире (значительная часть еврейского населения умела читать и писать). Взяв за образец раввинские школы Гиллеля, Шаммая, Бен Заккая и Акибы, которые устно преподавали Тору и старались решить проблемы повседневной жизни, ученики Иисуса объявили и стали преподавать Благую весть путем постоянного повторения его слов и поступков, сохраняемых в памяти с помощью приемов еврейской поэзии — ее характерного ритма, ее эффектов и технических приемов запоминания, в первую очередь хиазмов. Хиазм — это риторический прием, когда предложение состоит из двух антитез с одними и теми же членами, но противоположным их порядком. Вот пример такой фразы у Матфея:

Кто хочет душу свою сберечь (А), тот потеряет ее (В),

А кто потеряет душу свою ради меня (В’), тот обретет ее (А’) {966} .

Так воспоминания легко отпечатывались в памяти. Их группировали, их соединяли в цепочки. Однако нет полной уверенности в том, что эта устная структура идеально отражена в текстах самих Евангелий, как считает Пьер Перье {967} . Иезуит Ролан Мейне доказал, что Евангелия подчиняются сложным правилам составления письменных текстов, произошедшим от правил восточной и семитской риторики: «бинарность» (объединение слов в пары), паратаксис (сочинительная связь слов или членов предложения, то есть их размещение рядом без видимых связующих элементов), и т. д. От устной речи к письменной не переходили напрямую {968} . К этому нужно добавить несомненное влияние греко-римского мира, особенно у Луки (см.: Jean-Noel Aletti, Le Jesus de Luc).