Жан-Поль Ру - История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней

Зияд ибн Салих, одержавший такую победу над китайцами, счёл себя хозяином страны. Абу Муслим не потерпел этого. Он двинулся против него и победил его. Он был всемогущ. Аббасидским халифам, вступлению которых на престол он так способствовал, он казался слишком могущественным, и они поспешили заманить его в столицу, убить его 13 февраля 755 г. и бросить его тело в Тигр. Ему тогда было тридцать четыре года.

К любви, какую питали в народе к Абу Муслиму, добавился ореол, каким наделили его трагическая смерть, неблагодарность Аббасидов. Из героя, которым он был, он превратился в персонажа легенды — у иранцев и, что любопытно, ещё в большей мере у тюрков. По всему иранскому Востоку вспыхнули так называемые «восстания из мести». Возможно, они произошли бы в любом случае. Месть за Абу Муслима стала предлогом. Его имя было поднято на щит. Что бы порой о них ни говорили, они стали проявлением враждебности именно к исламу — в них отразилось последнее и отчаянное сопротивление древней цивилизации, существование которой оказалось под угрозой. Небезынтересно отметить, что тогда же рождались или взрослели братья тех, кто в это время погибал в борьбе с исламом, — люди, которые сделаются неотъемлемой частью исламского мира, будут преданно ему служить и сделают больше, чем просто поспособствуют обогащению исламских земель.

Едва Абу Муслим погиб, как маг Сунбад из Нишапура, его бывший министр финансов, собрался отомстить за него. Вместо того чтобы попытаться «освободить» Хорасан и сделать его самостоятельным государством, он безрассудно ринулся в Северный Иран, дошёл за семьдесят дней до Хамадана, где бесславно погиб (апрель-июнь 755). Его сменил Исхак, которого прозвали Тюрком, потому что он одно время укрывался у тюрков. Он провозгласил себя наследником Заратуштры, объединил вокруг себя маздеистов, хариджитов, шиитов, но потерпел столь же плачевное поражение (755-757). Потом был Устад Сис, тоже маздеист, который собрал триста тысяч человек, захватил к 767 г. большинство городов, казалось, уже мог объединить страну, но был разбит, захвачен в плен и отправлен в Багдад, где его замучили до смерти. Далее — ал-Муканна, «скрытый под покрывалом», самый опасный из всех (776-783), человек, глубоко проникнутый иранской культурой. Он говорил, что дух Бога воплощался во всех пророках, а в конечном счёте — в Абу Муслиме и в нём самом. Он заявлял, что грабежи и убийства, если это грабежи и убийства мусульман, допустимы. За два года он достиг головокружительного успеха, а потом, преследуемый, загнанный в угол, укрылся в горах близ Шахрисабза, где, чтобы не сдаваться, предпочёл вместе с соратниками броситься в пылающий костер. Говорят, с его гибелью закончились великие мятежи «сподвижников Абу Муслима». Возможно, но восстания продолжались... Были и другие, намного позже: мятеж внука Насра, бывшего наместника Хорасана, который захватил Самарканд и потерпел поражение в 806 г.; восстание Бабека, который называл себя потомком Абу Муслима и четверть века в Азербайджане держался против халифов ал-Мамуна и ал-Мутасима, вступил в союз с византийцами и, наконец, в 838 г. был казнён. В 861-883 г. на юге Ирака произошло также знаменитое восстание «чёрных рабов», зинджей, неимущих работников на солончаках, которое возглавил перс Али ибн Мухаммад. Они тоже потерпели поражение, как и прочие. Эти поражения могут удивить. Возможно, они были неизбежны, потому что повстанцев ничто не объединяло, потому что каждый из них преследовал свои цели.

Поскольку Сирия в целом сохраняла верность Омейядам, поскольку победой новые суверены во многом были обязаны иранцам, Аббасиды не пожелали оставлять своей столицей Дамаск. Сначала они поселились в Куфе, потом в Анбаре на севере Ирака, и, наконец, ал-Мансур (754-775), второй халиф, решил основать новый город недалеко от Ктесифона, недалеко от Вавилона, на берегах Тигра в том месте, где эта река ближе всего подходит к Евфрату, и основал Багдад. Это был не просто город, занимавший хорошее стратегическое положение. Это был настоящий символ — символ непреходящего характера или возрождения Персидской империи, и чтобы сделать это наглядней, халифы сразу же поставили во главе своей администрации персидский род — Бармакидов и окружили себя многочисленным иранским персоналом. Разве не прав был ал-Джахиз, называя империю Омейядов «арабской», а империю Аббасидов — «персидской» (аджеми) или «хорасанской»?

Багдад халифа ал-Мансура, город, который не сохранился, был построен за четыре года (758-762) по архаическому круглому плану, какой был знаком ещё парфянскому Ирану. Кольцом, имеющим диаметр 2300 м, его окружала двойная стена с четырьмя воротами, увенчанными купольными башнями. В центре города располагалась мечеть, квадратная в плане, к которой примыкал дворец с монументальным портиком, называемым Золотыми воротами, с айваном и купольным залом, созданный, возможно, по образцу тоже исчезнувшего дворца (Дар ал-Имара), который Абу Муслим построил в Мерве, и основную часть дворца составляло главное здание с куполом высотой 25 м и четырьмя большими айванами , выходящими на четыре квадратных двора.

Ас-Саффах, первый халиф (750-754), наследником ал-Мансура назначил своего кузена Ису ибн Мусу, сделав его наместником Хорасана. Однако позже выбор пал на ал-Махди (775-785). Иса отказался от своих прав, потерял пост наместника и, если принять версию К. А. К. Крессвелла, поселился в большом орошаемом поместье приблизительно в 80 км к востоку от Куфы — в замке Ухайдир, единственном «пустынном» аббасидском дворце, отчасти похожем на дворцы Омейядов в Сирии. Это здание размерами 173 на 169 м, обнесённое мощной стеной с цилиндрическими контрфорсами, обрамляющими две больших глухих ниши, здание, где выход из залов ведёт в айван , — один из прекрасных и редких памятников аббасидской архитектуры.

Империя достигла вершины славы при Харуне ар-Рашиде, который родился в Рее в 766 г., взошёл на трон в 786 г. и умер в Тусе в 809 г. во время одной кампании на востоке. Его слава, возможно, отчасти преувеличенная, скорее объяснима тем, что он стал героем феерии «Тысяча и одна ночь», его отношениями с Карлом Великим и процветанием царства в то время, чем его собственными заслугами. Он оставил двух сыновей, начавших меж собой войну, — ал-Мамуна и ал-Амина. Ал-Мамун был наместником Хорасана и назначил преемником ар-Ризу, седьмого имама шиитов, несомненно ради того, чтобы покончить со скандальным расколом мусульман. При поддержке иранцев, то есть при помощи сильной армии, которой располагал Тахир в городе Рей, он после десяти лет трудной борьбы одержал верх над братом. Ал-Амин был убит, как, несомненно, и имам ар-Риза в 818 г., хотя уверяли, что последний скончался от того, что объелся виноградом. Ар-Риза был похоронен рядом с Харун ар-Рашидом, а позже его мавзолей стал «местом мученической гибели», великим святилищем — Мешхедом. Через два года его сестра Фатима, ехавшая навестить могилу, слегла от болезни в Сафе, велела перевезти себя в Кум — город, основанный около 750 г., один из редких шиитских центров Ирана, — и там умерла. Её почитают почти так же, как ар-Ризу. Убийство ар-Ризы вслед за убийствами Али и Хусейна предвещало новые убийства, и для шиитских имамов стало зловещим правилом принимать «мученическую» смерть: девятого имама убила в 835 г. жена, дочь ал-Мамуна, десятый погиб в 868 г. в Самарре, одиннадцатый был убит в 874 г. по указанию халифа.