Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

В этом бою шведы потерпели поражение, и на военном совете в деревне Стариши Карл XII отказался от дальнейшего похода через Смоленск на Москву и повернул войска на Украину, для соединения с войсками гетмана Мазепы, тайно изменившего России.

Штаб русской армии во главе с Петром I находился в 1708 году в селе Соболево. Все названные населенные пункты ныне входят в состав Монастырщинского района.

До 1917 года почти все население Кадино составляли евреи. Жили они и в окрестных деревнях. Располагалось Кадино вдали от больших дорог.

В первые месяцы войны здесь замучили и расстреляли более 400 евреев. Какая деревня в такой глуши тогда и сейчас может похвастаться таким числом жителей? Да и сейчас о живших здесь евреях помнят в каждом доме и даже поют еврейские песни, читают и сочиняют стихи, посвященные памяти евреев. Многие живут в бывших еврейских домах.

Кадино Монастырщинского района. На средства этих евреев сооружены два памятника, установленные на местах расстрела кадинских и попавших сюда евреев из других соседних деревень, искавших здесь спасения. Один из инициаторов строительства двух памятников Арон Борисович Цинман (самый дальний на снимке)

Встретившая нас главный экономист совхоза «Кадинский» Акулина Надежда Ивановна рассказывала нам, что, по словам ее матери, во время войны особенно зверствовали местные полицаи.

Жительница Кадино Жуковская Галина Савельевна, 1927 года рождения, поведала: «До войны в Кадино был свой еврейский колхоз. На нижней улице в Кадино сделали загон с забором, метра в четыре высотой. Оттуда евреи ходили на работу: собирали картошку. Расстреляли 370 человек. За неделю до массового расстрела расстреляли около 20 человек самых старых, тех, кто не мог работать. Расстрел был в ноябре.

На берегах Городни, в разных местах стоят два памятника. Инициатором их установки стал бывший житель Смоленска Цинман Арон Борисович, живущий сейчас в Ашдоде. Один из памятников находится на бывшем еврейском кладбище. На нем надпись: «Помните, здесь покоится прах 300 граждан села Кадино, замученных и расстрелянных фашистами 10 октября 1941 года. Дорогие отцы, матери, дети, сестры и братья! Скорбь и память о Вас вечно будет жить в наших сердцах». (Здесь погибли братья моего отца.)

Второй памятник находится между Кадином и Андрусовом. На нем такая надпись: «Помните, здесь покоится прах 20 граждан, мужчин и женщин, замученных и расстрелянных фашистами 14 октября 1941 года. Дорогие, память о Вас вечно будет жить в наших сердцах».

На обоих памятниках нет никакого намека, что здесь захоронены евреи. Обсадить бы памятник соснами, обновить затертые буквы, указать, что первый памятник поставлен не на месте расстрела, а ниже по реке. А пока старое еврейское кладбище выровнено, камни забрали на стройки. Здесь косят, пасется скот. Идет нормальная жизнь.

Здесь же на кладбище стихи на идиш декламировала местная учительница Жуковская Галина Савельевна, а стихи, посвященные памяти погибших евреев, читали Валентина Константиновна Белоусова, клубный работник, и другие местные жители.

Март 1994 г.

И. Эренбург, В. Гроссман

Это было в местечке Шамово Рославльского района Смоленской области. 2 февраля 1942 года комендант Мстиславля лейтенант Краузе объявил полицейским: «Все евреи, проживающие в Шамове, должны быть уничтожены». Обреченных согнали на площадь перед церковью. Их было около 500 человек: старики, старухи, женщины с детьми. Несколько девушек пытались убежать, но полицейские их застрелили.

На кладбище отводили по десять человек. Там расстреливали. Среди обреченных были две сестры Симкины. Младшую, Раису, студентку Ленинградского пединститута, убили одной из первых. Старшая, Фаня, учительница, осталась в живых. Теперь она рассказывает:

«Это было под вечер 1 февраля. Мы с сестрой поцеловались, простились. Мы знали, что идем на смерть. У меня был сын Валерий, ему было 9 месяцев. Я хотела оставить его дома, авось, кто-нибудь возьмет и вырастит, но сестра сказала: «Не надо. Все равно он погибнет. Пусть хоть с тобой умрет». Я завернула его в одеяло. Ему было тепло. Сестру повели первой. Мы слышали крики, выстрелы. Затем все стихло. Во второй партии повели нас. Привели на кладбище. Детей поднимали за волосы или за воротник, как котят, и стреляли им в голову. Все кладбище кричало. У меня вырвали из рук моего мальчика. Он выкатился на снег. Ему было холодно и больно, он кричал. Затем я упала от удара. Начали стрелять. Я слышала стоны, проклятия, выстрелы и поняла, что они били каждый труп, проверяли, кто еще жив. Меня два раза очень крепко ударили, я молчала. Начали снимать вещи с убитых. На мне была плохонькая юбка, они ее сорвали. Краузе подозвал полицейского, что-то сказал; все ушли. Я потянулась к Валерику. Он был совсем холодный. Я поцеловала его, попрощалась. Некоторые еще стонали, хрипели, но что я могла сделать? Я пошла. Я думала, что меня убьют. Зачем мне жить? Я одна. Правда, у меня муж был на фронте. Но кто знает, жив ли он… Я шла всю ночь. Отморозила руки, но я дошла до партизан».

Утром лейтенант Краузе снова послал полицейского добить раненых.

Два дня спустя в полицейское управление пришли четыре старых еврея. Они пробовали уйти от смерти, но не нашли пристанища. Шмуйло, старик 70-ти лет, сказал: «Можете нас убить». Стариков отвели в сарай, их били железной палкой, когда они теряли сознание, оттирали снегом. Потом к правой ноге каждого привязали веревку, перебросили через балку. По команде полицейские поднимали стариков на два метра над землей и сбрасывали вниз. Наконец, их застрелили».

Примечание: И. Эренбург допустил неточность. Шамово принадлежало не Рославльскому району, а Мстиславльскому району Белоруссии. Евреи из Татарска, находящегося в 12 километрах от Шамова, и из Смоленска искали здесь спасения.

Записал И. Цынман

Вот что рассказала мне 9 января 1998 года в городе Рославле местная жительница Александра Иосифовна Пащенко, 1918 года рождения.

«Родилась я в деревне Жарынь Рославльского района в крестьянской семье. Примерно в 1937 году я переехала в Рославль к сестре Фене. И с тех пор постоянно здесь живу.

Когда началась война, я работала на вагоноремонтном заводе, не сумела эвакуироваться, так как у меня была грудная дочь Светлана, 1941 года рождения. Жила я вместе с сестрой и дочкой.

Муж сестры, Сергей Семенович Новиков, был без ноги. Его сразу оккупанты арестовали и расстреляли. Мой муж был репрессирован еще до войны по 58-й статье и сослан в Магадан. Вернулся он в 1948 году. Причиной ареста было то, что в компании он обозвал Сталина дураком. Кто-то на него донес. Муж получил 10 лет. После возвращения он много болел и через пять лет умер.