Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Женя тут же обняла маму и сказала: «Не плачьте, — поеду я. Мне все равно». Опять мать стала собирать Женю в дорогу. Была весна, тепло. Женя одела школьный казакин (полужакет), драную обувь, мама дала ей мешочек. В нем было полбуханки хлеба, немного красной соли, платьишко и тряпочка вместо полотенца.

Провожать Женю мать меня не пустила, так как я могла на месте посадки в вагоны «загреметь» вместе с ней. Там не разбирались. Провожала Женю моя мама. Женю посадили в товарный вагон. Очевидцы, позднее, говорили, что на соседней сортировочной станции подцепляли другие товарные вагоны, набитые людьми — детьми и подростками. И о Жене мы больше ничего не знали.

Праведница мира Смоленщины Татьяна Ефимовна Третьякова при вручении ей почетного звания.

Кончилась война. В сентябре 1945 года Женя вернулась в Смоленск к своей второй маме и сестренкам. Она уже была замужем. В Петропавловской церкви органы проверили ее документы. Ее не преследовали.

Муж ее, находясь в Горьком, не сумел к ней приехать, так как его посчитали военнопленным (он был на два года старше Жени). Побыв год в Смоленске, работая на восстановлении смоленского льнокомбината, Женя решила уехать в Таганрог к матери мужа — своей свекрови.

Женя рассказала, что в Германии попала в трудовой лагерь на тяжелые мужские работы — резать проволоку и металлический лист. Работа была непосильной даже для мужчин. Немцы своих здоровых мужчин, ранее работавших здесь, отправили на фронт, заменив их русскими женщинами и подростками.

Местность, где находилась Женя, освободили американские войска. Женя рассказывала, что им, лагерникам, внушали окружающие: кто чист, должен вернуться в Россию, а кто не чист, тех американцы звали к себе. В Германии не знали, что Женя — еврейка, что отец ее репрессирован. Так как Женя была чиста, она решила вернуться в Смоленск.

В Германии, в одном лагере с ней, находился парень из Таганрога, Песоцкий Иван. Он был угнан в Германию несовершеннолетним. Он и предложил Жене пожениться. Женя отнекивалась, так как боялась, что Иван узнает, что ее отец был репрессирован. В то время это было позорно, что ее мать и бабушка погибли в гетто, что узнает о ее национальности: всю эту тяжесть она носила с собой. После войны они в Германии оформили свой брак. Но совсем скоро им пришлось расстаться. Женя приехала в Смоленск, а мужа направили для проверки на два года в Горький на автозавод.

Своему мужу до конца его жизни Женя так и не призналась, что мать у нее была еврейка, а отца репрессировали. В Таганроге Евгения Дмитриевна закончила техникум и всю жизнь отработала на котлостроительном заводе.

Песоцкий Иван — ее муж, от непосильного труда потерял здоровье и, вернувшись из Горького домой, в Таганрог, вскоре умер, остался сын Юра. Он увлекался подводным плаваньем и в возрасте 31 года утонул в Новороссийске. Он тоже не знал о национальности матери и судьбе своего дедушки. Не знает об этом и внук Максим, 1973 года рождения, живущий в Таганроге.

Всю свою жизнь Евгения Дмитриевна скрывала и скрывает свою биографию и национальность.

М. Кугелев

В первые дни войны в составе восстановительного поезда отправился на Запад работник станции Смоленск Моисей Гильденберг. Отбыл и канул в неизвестность. Моисей Симхович разделил участь миллионов защитников Отчизны, пропавших без вести в первый самый страшный год военного лихолетья.

Семья — жена Софья Борисовна, две дочери, сын, которому было лишь несколько дней отроду, остались в Смоленске. Эвакуироваться не успели, до последних дней ждали весточки от Моисея. Куда деваться! Где пережить тяжелую годину?

В одну из бессонных июльских ночей решила Софья Борисовна перебраться к родственникам мужа в Беларусь. Навстречу веренице беженцев, спешивших укрыться от военных напастей на Востоке страны, двигалась коляска с младенцем, за подол материнской юбки цеплялась пятилетняя Галя, десятилетняя Майя ковыляла сзади с тяжелой для ее лет котомкой со скудным запасом еды и пеленками для братика Бори.

Праведница мира Смоленщины Евдокия Семеновна Кабишева при вручении ей почетного звания.

Сердечные россияне, а затем белорусы, чем могли делились с бедолагами. Ой, каким долгим и беспокойным оказался путь! Вот и долгожданный город Жодино, где, по мнению Софьи Борисовны, семью ждет сытная еда и надежная крыша у родственников.

…О ужас! Случайно встретившая семью женщина поведала им, что в городе не осталось ни одного еврея. Три дня тому назад всех, в том числе и семью Гильденбергов, фашисты расстреляли.

— Скоренько хувайтесь, — понизив голос до шепота, посоветовала прохожая, — Пан полицейский побачит вас и всем пук-пук будет. Расстреляют и грудного не пожалеют.

В какую сторону уходить, где найти убежище для детей? Спасли семью русые волосы Софьи Борисовны, в глаза сразу не бросались семитские черты.

Но если присмотреться…

Да Берточка все еще не могла понять, почему ей надо откликаться на новое имя Галя.

И побрела страхом гонимая за свою жизнь семья в противоположную сторону. Из деревни в деревню, ночуя в чистом поле. Люди не спрашивали, кто они такие и куда держат путь, подавали кусочки, наливали бутылочки молока для грудного Бори.

Наконец, привела их дорога в Сутоки, что в Руднянском районе. Немецкий ставленник староста деревни в душе остался советским патриотом. Прекрасно понимая, с кем он имеет дело, выдал Софье Борисовне документы, сменив еврейскую фамилию Гильденберг на украинскую. Поселилась семья в пустующем, полуразвалившемся доме.

Зима, холод. Нет дров, чтобы обогреть дом, кончились продукты. Обессилевшая от своей горькой доли Софья Борисовна решила вместе со своими детками добровольно уйти в мир иной.

В эти страшные минуты в избу зашла молодая энергичная женщина. Оглянулась, увидела, что здесь все идет к смерти, схватила Борю к себе за пазуху, взяла старших и бегом, чтобы не пробрал мороз, побежала к своему дому. Согрела детей и отправилась за матерью.

— Одевайтесь, пойдем, — безапелляционным голосом заявила она. Так и зажила семья Гильденбергов в доме Евдокии Семеновны Кабишевой. Вместе с Евдокией Семеновной питались одной картошкой, вздрагивали при каждом приезде карателей. При отступлении немцев жители деревни спрятались в болоте, недалеко шли немецкие обозы, рыскали различные команды, чтобы погнать всех жителей на Запад.

Но чудо свершилось. Семья Гильденбергов, опекаемая Евдокией Семеновной, дождалась прихода советских солдат. Они избежали участи 6 миллионов своих соотечественников.