Станислав Дробышевский - Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей

Лишь андаманские аборигены не знали никаких духовых инструментов, довольствуясь лишь «поющей доской» – пукута йем’нга. Говорит ли это о том, что их предки добрались до островов в те времена, когда флейты ещё не были изобретены? Или их культура упростилась за тысячелетия изоляции?..

Кроме дудочек, древние люди знали и другие инструменты – скребки, свистки, гуделки, трещотки, барабаны. Их остатки иногда находят на разных стоянках – Мас д’Азиль, Истуриц, Ложери-Басс, Лялинд, Петерсфельс, Мезин.

Какую роль играла музыка у древних? Современный человек обычно воспринимает её лишь как развлечение. Но данные этнографии показывают, что почти во всех примитивных обществах музыка сакральна. Мелодии исполняются во время обрядов, а у многих народов существуют строгие запреты: женщинам и детям нельзя слышать звуки священных флейт под страхом смерти. Так ли было в верхнем палеолите? Весьма вероятно.

Конечно, кроманьонцы из Холе Фелс были сильны не только в изящных искусствах. Не забывали они и ремёсла. В ориньякском слое нашлось странное орудие: кость с четырьмя отверстиями, окружёнными спиралевидными насечками. Судя по всему, эта удивительная штука использовалась для плетения четырёхволоконных верёвок. Эксперименты показали, что изготовленный с помощью такого нехитрого устройства канат получается весьма прочным: его не могут разорвать двое взрослых мужчин.

Справедливости ради надо сказать, что плести какие-то шнуры умели, видимо, ещё неандертальцы. Перекрученные растительные волокна найдены под французским навесом Абри ду Марас. Но времена менялись, сколь верёвочка неандертальцев ни вилась, а её конец уже показался…

Кого изображали допотопные Микеланджело, нам неизвестно. Одни археологи считают, что в женских статуэтках воплощён образ богини-матери или богини плодородия. Другие склоняются к мысли, что это портреты конкретных женщин

Conard N. J. Palaeolithic ivory sculptures from southwestern Germany and the origins of figurative art // Nature, 2003, V. 426, p. 830–832.

Conard N. J. A female figurine from the basal Aurignacian of Hohle Fels Cave in southwestern Germany // Nature, 2009, V. 459, pp. 248–252.

Conard N. J. et Malina M. Außergewöhnliche neue Funde aus den aurignacienzeitlichen Schichten vom Hohle Fels bei Schelklingen // Archäologische Ausgrabungen in Baden-Württemberg, 2016, pp. 61–66.

Conard N. J., Malina M. et Münzel S. C. New flutes document the earliest musical tradition in southwestern Germany // Nature, 2009, V. 460, pp. 737–740.

Hardy B. L., Moncel M.-H., Daujeard C., Fernandes P., Béarez Ph., Desclaux E., Chacon Navarro M. G., Puaud S. et Gallotti R. Impossible Neanderthals? Making string, throwing projectiles and catching small game during Marine Isotope Stage 4 (Abri du Maras, France) // Quaternary Science Reviews, 2013, V. 82, pp. 23–40.

Zilhão J., Angelucci D. E., Badal-Garcíac E., d’Errico F., Daniel F., Dayet L., Douka K., Higham Th. F. G., Martínez-Sánchez M. J., Montes-Bernárdez R., Murcia-Mascarós S., Pérez-Sirvent C., Roldán-García C., Vanhaeren M., Villaverde V., Wood R. et Zapata J. Symbolic use of marine shells and mineral pigments by Iberian Neandertals // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2010, V. 107, №3, pp. 1023–1028.

Неандертальцы проиграли эволюционную гонку сапиенсам. Причин тому наверняка было много. Одна из них – чрезмерная хищность неандертальцев. Из всех древних людей они больше всего охотились, были слишком зависимы от мяса крупных животных. Мамонты и шерстистые носороги, бизоны и лошади – ежедневные блюда неандертальского стола. Но иногда и им хотелось чего-то такого-этакого, пусть не крутонов с профитролями, но чего-нибудь совсем необычного…

Холодное море который день штормило. Небо затянуло свинцовыми тучами, которые неслись куда-то, сменяя друг друга в беспросветном лоскутном одеяле, застлавшем весь небосвод. Иногда моросил мелкий дождик. Тёмные волны, увенчанные белой пеной, разбегались и с плеском разбивались о крупные камни на берегу.

Вдоль пляжа, прыгая по валунам, двигались два человека. Покатые лбы, тяжёлые надбровья, огромные носы выдавали в них неандертальцев. Они внимательно смотрели под босые ноги, боясь оступиться на скользких булыжниках. Вдруг один из них радостно вскрикнул, показывая на что-то чёрно-белое, опутанное побуревшими нитями водорослей, лежащее у самой кромки прибоя.

Вдвоём люди оттащили находку подальше от брызг. Это было тело дельфина-белобочки, выброшенного на пляж. Люди нечасто бывали на морском берегу, и морской зверь был для них в диковинку. С удивлением рассматривали они плавники, вытянутую морду, странный хвост. Но сколь ни причудливо выглядело морское существо, сколь явно ни отличалось от привычных оленей, сайгаков, бизонов, лошадей, ослов и мамонтов, ясно было, что это – мясо. Не слишком много, но и не так уж мало.

Один человек ухватил дельфина за хвост и попробовал взвалить на плечи. Но почти двухметровое и 60-килограммовое тело выскальзывало и тяжело валилось на гальку. Тогда люди сделали то, чем занимались постоянно: широкими каменными отщепами отсекли заднюю половину – самую мясистую. Такая ноша была уже вполне привычной. Радостно подбадривая друг друга, неандертальцы направились на север, к стойбищу, где их ждали немногочисленные родственники. С мясом за плечами шагалось гораздо веселей, дождь уже не казался столь унылым, а горизонт – беспросветным.

Крым был одним из последних прибежищ неандертальцев. Судя по датировкам для стоянки Пролом II, они могли обитать тут ещё 22–25 тысяч лет назад, а в Шайтан-Коба IV – даже 14–21 тысячу лет назад. Правда, кто тут жил на самом деле, не вполне понятно. Обломков двух фаланг из Пролома II слишком мало, чтобы понять, какой вид людей населял эти места. Но орудия Пролома II относятся к микокской культуре, а в Шайтан-Коба IV – к мустьерской. Обе они считаются неандертальскими, хотя на Ближнем Востоке протосапиенсы Схула и Кафзеха тоже изготовляли образцовые мустьерские орудия.

Другое дело – комплекс стоянок Заскальная, известный также как Ак-Кая, или Белая Скала. Откопанные тут многочисленные кости точно принадлежали неандертальцам, а в разных слоях найдены как мустьерские, так и микокские орудия. Как и полагается приличным неандертальцам, аккайские охотились на мамонтов, лошадей, ослов, сайгаков и оленей. Но в двух слоях Заскальной VI найдены хвостовые позвонки дельфинов-белобочек. Главная же интрига в том, что берег моря располагался тогда в 35–40 километрах от Заскальной.

Морские животные никогда не привлекали неандертальцев, даже тех, что жили на берегах Средиземного моря. Лишь в итальянском Гротта ди Мошерини неандертальцы ценили устриц и мидий, да на Гибралтаре они ели рыбу и моллюсков, а иногда, возможно, дельфинов и тюленей-монахов. Кстати, тут, как и в Крыму, тоже жили одни из самых поздних неандертальцев планеты. Возможно, на исходе своего века, вытесняемые сапиенсами в самые бедные районы, неандертальцы были вынуждены переходить на столь нелюбимые ими морепродукты?