Юрий Воронов - Тайна Цебельдинской долины

Из других почвообрабатывающих орудий этого времени необходимо отметить единственный железный наральник, происходящий из погребения, разрушенного в Атаре Армянской. Он представляет собой прототип тех металлических сошников, которые будут использоваться на этой территории на протяжении всего средневековья. Большая редкость подобных находок должна объясняться, по-видимому, тем, что плуги здесь обычно были полностью деревянными. Их конструкция могла быть примерно следующей: корень или сук срубленного дерева (бука, дуба, граба и др.) использовался как рало, с [56] противоположной стороны прикреплялась ручка. Пахота осуществлялась парой волов, тащивших плуг на простейшем ярме. Их наличие документируется глиняным сосудом в виде фигурки быка [53, 205-206]. Почвы в окрестностях цебельдинских поселений не отличаются большой плотностью, и поэтому, вероятно, нужда в железных наральниках здесь была невелика.

Основными земледельческими культурами исторической Цебельды были, вероятно, мягкая пшеница и просо, составлявшие, судя по источникам, основной продукт земледелия и в последующий период вплоть до XIX в. Видное место в сельском хозяйстве древних цебельдинцев должно было занимать культурное садоводство. Прямым свидетельством культивирования виноградарства на рассматриваемой территории является находка косточек винограда местного сорта «качич» в слое III— IV вв. римской крепости Себастополис [61, 72], находившейся в границах Апсилии. В погребениях древних цебельдинцев найдены плоды двух видов местного ореха. В Алуштинском могильнике на топоре сохранились остатки ветви с листьями и плодами мелкого местного ореха «фундук» [17, 186]. В одном из погребений у крепости Цибилиум найдено несколько грецких орехов. Следует отметить, что до последнего времени оба вида орехов занимали значительное место в растительном комплексе Цебельды и Кодорского ущелья.

Урожай злаков созревал, очевидно, в сентябре. Для уборки урожая пользовались железными серпами и ножами. В окрестностях Цебельды найдено два вида древних серпов. Первый, более архаичный, с короткой рукояткой, обнаружен в погребении на Верином холме (Ахьацараху), второй — случайная находка на могильнике в урочище Лар. Слабый прогиб лезвия обоих серпов, не позволяющий захватывать много колосьев, по-видимому, свидетельствует о том, что колосья убирались отдельно от соломы. В других хозяйственных операциях подобного типа должны были использоваться и кривые ножи с длинной, широко открытой тульей, найденные в Джгерде. Срезанные колосья сушились, зерно вымолачивалось и ссыпалось затем в пифосы — большие хозяйственные кувшины. В аналогичной таре хранились вино, сушеные фрукты и т. д.

Пшеничное и просяное зерно мололи с помощью гранитных [57] зернотерок простейшего вида, состоявших из двух овальных камней различного размера. Обломок такой зернотерки был положен в головах женщины, похороненной на Цибилиумском могильнике. На поселениях помимо таких зернотерок найдены овальные, не очень глубокие ступки, в которых зерно растиралось с помощью песта, изготовленного из крупной гальки.

Земледелие на территории исторической Цебельды засвидетельствовано и ранневизантийскими источниками. Так, Агафий Миринейский, описывая поход византийцев против мисимиян в 556 г., сообщает: «Поэтому римляне, находясь в укреплении апсилийцев, старались протянуть время, пока не истечет срок жатвы» [2, 116]. Позднее, после поражения мисимиян, византийский полководец Иоанн «разрешил им снова безбоязненно возделывать свои поля и восстановить прежний образ жизни» [2, 124]. Косвенное указание о возделывании злаковых в Апсилии содержится и в сообщении Прокопия Кесарийского о событиях в Лазике, когда византийцы «из-за недостатка продовольствия... покинули эти крепости (Сканда и Шорапани. — Ю. В.), так как питаться, подобно колхам, долгое время местным пшеном, к которому они не привыкли, они совершенно не могли» [3, 418].

Скотоводство в древней Цебельде засвидетельствовано достаточно обильными находками костей домашних животных, большинство которых выявлено в культурных напластованиях поселений. По определению проф. Н. И. Бурчака-Абрамовича, остеологический материал с поселения в урочище Лар содержал кости крупного (корова) и мелкого (овца, коза) рогатого скота. Были обнаружены также кости лошади и свиньи.

Об уровне и значении скотоводства в жизни древних цебельдинцев говорят и многочисленные косвенные данные, полученные главным образом на основе анализа изображений на керамике. Видное место занимают здесь скульптурные головки животных, в первую очередь баранов, прилеплявшиеся сбоку [61, 19-23]. Возможно, что и другая группа рельефных украшений, так называемые «двуспиральные налепы», должна сопоставляться со стилизованными изображениями бараньих рогов. На поздних этапах развития цебельдинской культуры [58] фиксируются налепы, имитирующие козьи головки. Достаточно выразителен сосуд в виде фигурки быка, который говорит о большом значении крупного рогатого скота в местном стаде. Сама форма ряда керамических изделий древней Цебельды, характеризующихся специфическим «чашечкообразным» венчиком, возможно, должна быть поставлена в зависимость от молочного животноводства. Неоднократно зафиксированные на могильниках Цебельды захоронения лошадей говорят о высоком уровне местного коневодства.

Рис. 12. Кости быка (1), барана (2), козы (3) и свиньи (4), глиняные головки барана (5) и козы (6), скульптурная фигура быка (7), ножницы (8) и вилка (9). 1-4 — Лар, 5-9 — Шапка.

Как полагают, с овцеводством [53, 163] должна быть связана находка в одном из погребений Цебельды железных пружинных ножниц. С использованием в пищу мяса животных, несомненно, связана большая бронзовая двузубая вилка из другого погребения. До сих пор абхазцы используют такие вилки, когда варят мясо [53, 163].

О характере скотоводства в древней Цебельде имеются хотя и скудные, но достаточно определенные данные. В своей основе оно должно было иметь придомный характер. Под пастбища могли использоваться окрестности поселений, а после уборки урожая — и сельскохозяйственные участки. Вместе с тем у нас имеются [59] достаточные свидетельства развития отгонного скотоводства. На альпийских пастбищах Гуарапа В. С. Орелкин нашел камень с древними рисунками, среди которых имеется несколько изображений характерных цебельдинских топоров V—VI вв. Однако при исследовании ацангуар — высокогорных пастушеских сооружений в этой зоне пока не обнаружено керамики и других остатков древнее VIII—X вв. Этот факт должен свидетельствовать в пользу того мнения, что отгонное скотоводство древних цебельдинцев еще не достигло того размаха, который оно приобрело позже.