Ян Буриан - Загадочные этруски

Доверчивостью людей, однако, вскоре начали злоупотреблять предприимчивые дельцы, для которых гаруспиция стала золотым дном. Они предлагали свои услуги, разумеется не бескорыстно, в основном солдатам и крестьянам. «...Гаруспики, весталки — все они заставляют простых, необразованных людей тратить деньги ради лживых суеверий», — пишет Колумелла [56] Луций Юний Колумелла — римский писатель и известный агроном I в. н. э. . О мнимых гаруспиках говорит и Катон [57] Марк Порций Катон Старший — государственный деятель и писатель II в. до н. э. : «Пусть не спрашивает совета у гаруспиков, авгуров, весталок и звездочетов». Особенно интересна точка зрения на гаруспицию Цицерона. В своей книге о предсказаниях он в дискуссии с братом говорит:

«Принимая во внимание государство и общественную значимость религии, я думаю, мы должны ее уважать. Но здесь мы одни и, следовательно, можем, ничем не рискуя, оценивать вещи, особенно я, который в большинстве вещей сомневается. Рассмотрим, если хочешь, сначала внутренности. Может ли ктолибо кого-либо убедить, что гаруспики вследствие длительного опыта знают, что якобы предсказано во внутренностях? Но как долго этот опыт мог накапливаться и как давно его стали использовать? Или каким образом они сообща договорились о том, какая сторона неблагоприятна и какая благоприятна, какая извилина предвещает несчастье, а какая успех и благополучие? Чтобы обо всех этих вещах могли договориться гаруспики этрусские, элидские [58] Элида — область в Пелопоннесе. , египетские и пунические? Но они не могли этого сделать, да и вряд ли это сделать мыслимо.

Ведь каждый, как известно, предсказывает по внутренностям по-разному, и у них нет единой общей науки. Кроме того, если внутренности обладают свойством предсказывать будущее, они должны быть связаны с естественной сущностью вещей или должны быть подвержены воздействию и воле богов. Но что может иметь общего с сущностью вещей, могущественной и прославленной, определяющей все частности и все движение, — я даже не беру желчь, хотя некоторые считают эту часть внутренностей, видимо, важнейшей, — но печень могучего быка, или его сердце, или легкие? Что имеют в себе эти внутренности столь значительного, чтобы по ним можно было бы предсказывать будущее?»

Легенду о Тагесе, которого, как мы знаем, нашел в борозде некий тарквинийский пахарь, Цицерон сопровождает следующим полемическим, полным иронии, комментарием:

«Будет ли кто-нибудь так глуп, чтобы поверить, что был вырыт — бог ли, человек? Если бог, почему он вопреки своему естеству скрывался в земле, чтобы появиться на свет выкопанным? Как же так, разве не мог этот бог познакомить людей со своим учением с места более возвышенного? Если же был этот Тагес человеком, то как он мог жить под землей? И далее, где он мог научиться тому, чему учил других? Право же, сам я глупей тех, кто такому болтуну верит, если против них так долго говорю».

Нет, Цицерон не верил гаруспикам:

«Хорошо известно высказывание Катона, который удивляется, почему гаруспик не смеется каждый раз, когда увидит гаруспика. Сколько их предсказаний исполнилось? Или, если исполнилось какое-нибудь их предсказание, где доказательство, что это не произошло случайно? Когда Ганнибал, живший в изгнании у царя Прусия [59] Прусий — царь Вифинии, где скрывался Ганнибал от преследований римлян. По требованию римского посла Прусий согласился выдать Риму Ганнибала. Узнав об этом, Ганнибал покончил с собой. , предлагал ему сражаться до конца, царь ответил, что он не осмеливается, ибо якобы этого не позволяют сделать предзнаменования внутренностей. В ответ Ганнибал воскликнул: «Смотрите-ка! Неужели ты поверишь скорее куску телятины, чем опытному полководцу?»»

Но, несмотря на то что Цицерон и многие другие выдающиеся люди относились к искусству гаруспиков скептически, тем не менее вера в их предсказания укоренилась в сравнительно широких слоях населения надолго.

Марс из Тоди. IV в. до н. э.

Ведь даже в IV веке н. э. император Константин, в правление которого были прекращены гонения на христиан, вынужден был издать строжайшее распоряжение, запрещавшее гаруспикам приносить жертвы у общественных алтарей и в храмах, и в конце концов приказал им прекратить под страхом смерти свою деятельность. Однако попытка Константина уничтожить гаруспицию не увенчалась успехом. При его наследниках, в период заката римского могущества, гаруспики продолжали заниматься предсказаниями. Правда, фортуна не всегда поворачивалась к ним лицом: порой власти смотрели на их действия сквозь пальцы, а порой сжигали их книги.

Вырвать корни этого учения было почти невозможно, и христианам пришлось еще долго вести с ним борьбу. Встречаются упоминания о том, что даже в VII веке н. э. издавались указы о том, чтобы гаруспики не занимались пророчеством.

Этруски, как и другие древние народы Средиземноморья, верили в загробную жизнь, поэтому обставляли погребение так, чтобы мертвые могли продолжать на новом месте свою земную жизнь. Лишь этим можно объяснить обычай этрусков строить склепы наподобие домов, снабжать их предметами первой необходимости, украшать стены фресками и хоронить мертвых в одежде и с драгоценностями. Это был даже не акт уважения, но прямая обязанность живых по отношению к мертвому. С давних пор в Этрурии была известна и кремация тел. Можно предположить, что, по представлениям этрусков, душа и тело не связаны тесными узами и сожжение тела освобождает душу. Примечательно, что пепел сожженных ссыпали в урны, напоминавшие формой дома или тело человека, как, например, знаменитые антропоморфные клузийские канопы, о которых мы еще будем говорить.

Но в общем у этрусков, как явствует из их погребального ритуала, были настолько сложные представления о загробной жизни, что пройдет еще, вероятно, немало времени, прежде чем в этот вопрос будет внесена ясность. На основании сохранившихся могильных фресок и сопоставления греческих и этрусских религиозных культов можно сделать вывод, что у этрусков, вероятно, существовало несколько совершенно отличных друг от друга представлений о загробной жизни. Так, например, этрускам было не совсем ясно, живут ли умершие в самой могиле или переселяются в подземное царство. Обе эти точки зрения мирно уживались рядом, причем вторая распространилась главным образом под воздействием воззрений греков на загробную жизнь.

Сведения о том, как представляли себе этруски загробную жизнь, мы черпаем в основном из фресок богатых этрусских склепов в Тарквиниях, Цере, Популонии и т. п.