Десмонд Сьюард - Генрих V

Один пленник оказался настоящим счастливчиком, когда ему удалось унести ноги. Звали его дон Филипп де Гамаш, аббат из Сен-Фаро, монастыря, который на протяжении всего времени осады служил Генриху штаб-квартирой. Филипп, бывший монах из Сен-Дени, вместе с тремя другими монахами из своего аббатства облачились в доспехи, вооружились мечами и отправились сражаться с англичанами. Монах-хронист из Сен-Дени, который вполне мог знать их, рассказывает нам, что епископ Бове дал им свое благословение «сражаться за свою страну». Епископом этим был не кто иной, как Жювеналь дез Юрсен. К счастью для Филиппа, его [336] брат был капитаном Компьеня из партии дофинистов; он выкупил жизнь брата, которого Генрих намеревался утопить, сдав город англичанам. [226] Chronique du Réligieux de Saint-Denys, Vol. VI, p. 563.

Буже был отомщен. Вслед за этим началась капитуляция целой серии дофинистских крепостей, включая Креи-ан-Валуа и Оффремон, замок Ги де Несля, того самого, что свалился в ров с водой во время осады Мо. Генрих лично объезжал окрестности и сам принимал капитуляцию каждого города, подавляя малейшие проявления сопротивления.

Свою победу он отпраздновал поездкой в Париж, где ему предстояла встреча с королевой. Монстреле описывает, что он с братьями приветствовал Екатерину так, словно она была «ангелом, явившимся с небес». Сын и наследник, ставший причиной многочисленных поздравлений, был оставлен в Англии. Встреча происходила в большом замке Буа-дю-Венсен, в предместье Парижа.

Сегодня Венсен может показаться мрачным, бездушным и неуютным местом. Он хранит не слишком счастливые воспоминания. В 1804 году здесь, в его рву, был расстрелян герцог Энгиенский, в 1917 — Мата Хари. В июне 1940 года он служил штаб-квартирой генерала Гамлена, после этого четыре года был оккупирован иностранными войсками. Однако неравнодушие Генриха к Венсену полне объяснимо. Первоначально замок был охотничьим домом. Расположенный в лесах, он идеально подходил для любимого отдыха короля, конечно, если для этого он располагал временем. Строительство сторожевой башни замка было завершено в семидесятые годы XIV века дедом Екатерины, великим королем Карлом V. Это место выбрал Генрих в качестве своей резиденции. Его спальня сохранилась до наших [337] дней. Замок был оснащен тремя мощными постройками, оборонявшими ворота, а также шестью высокими башнями. Все строения были связаны между собой стенами, в которых размещались добротные жилища высших командиров Генриха. На охотничьей сценке, избраженной в «Tres Riches Heures du due de Berry» (Великолепный часослов герцога Беррийского [227] В книге - "Очень счастливые времена герцога Беррийского". Спасибо читателю за поправку. OCR . ), на заднем плане виднеется крепость-дворец. Должно быть, именно так она и выглядела в то время. Становится понятным, почему монах из Сен-Дени называет эту крепость «самым восхитительным из всех замков короля Франции». [228] 'ac hospitalus fuit in Castro delectabilissimo du boys de Vincennes per Seneam distance', ibid., p. 466. Кроме того, Венсен располагался всего в трех милях от Парижа, достаточно близко, чтобы в случае необходимости держать город в благоговейном страхе, но достаточно далеко, чтобы избежать непредвиденных неприятностей со стороны толпы или заговоров сторонников дофина.

В Лувре, как свидетельствует «Первая английская жизнь», повторяя хронику Монстреле, «точно в Троицын день король Англии и королева сидели вместе за столом в открытом зале за обедом. Головы их украшали великолепные, помпезно роскошные драгоценные диадемы. Здесь же присутствовали герцоги, церковные прелаты и другие знатные лица Англии и Франции, рассаженные в соответствии с занимаемым положением в этом же зале, где находились король и королева. Пиршество было замечательно богатым и изобиловало мясными деликатесами и напитками». [229] The First English Life of King Henry the Fifth, p. 178. К сожалению, его великолепие несколько омрачалось тем фактом, что еда и питье не были предложены толпам зрителей, как того требовал существовавший доселе обычай среди монархов Валуа.

«Брут Англии» с удовольствие пишет: «Что до [338] короля Франции, то у него больше не было государства и некем было править, он остался совсем один». [230] The Brut of England, Vol. II, p. 493. Карл VI в одиночестве пребывал в Отеле де сен-Пол, брошенный своими придворными, поскольку, как указывает Монстреле, «с ним обращались так, как было угодно королю Англии... что вызывало печаль в сердцах всех преданных французов». Шателен с негодованием замечает, что Генрих, этот «король-тиран», несмотря на данные обещания почитать тестя, короля Франции до конца его дней, превратил его в идола, ничего не значащий ноль». Еще Шателен добавляет, что от этого зрелища на глаза парижан наворачивались слезы. [231] Chastellain, op. cit., Vol. I, p. 313.

Два дня в начале июня Генрих провел в отеле де Несль, где он просмотрел цикл мистерий о мученичестве своего покровителя Святого Георгия. Пьесы были поставлены парижанами, которые этим надеялись снискать расположение наследника и регента Франции, их будущего суверена. Вскоре после этого он вместе с Екатериной, а также королем Карлом и королевой Изабеллой выехал в Санлис.

Неделю спустя был раскрыт заговор, подготовленный бывшим парижским оружейником, который был когда-то личным оружейником Карла VI, его женой и их соседом, булочником. Они намеревались впустить в Париж сторонников дофина. Сильная вражеская армия стояла в боевой готовности, ожидая сигнала, возле Компьеня. Власти города обезглавили оружейника и булочника, а женщину утопили. [232] Journal d'un Bourgeois de Paris, p. 174 ff. [339]

Отныне существовало три Франции: та, которой управлял наследник и регент, та, которой управлял герцог Бургундский, и та, что оставалась еще в руках дофина. Как выразился Шателен, Генрих V «пришел во Францию во время разделения и в самый разгар его своим мечом еще больше отдалил друг от друга тех, кто и так был разделен».

В 1422 году положение Генриха во Франции было самым запоминающимся. «Вся страна за Луарой погружена в черноту и неясность, ибо они отдали себя в руки англичан», — жалуется Жювеналь, непобедимый в бою командир, перед которым не могла устоять ни одна крепость. Король властвовал над одной третью страны, включая и столицу. В самом деле, казалось, что настанет такой день, когда он будет коронован и помазан в Реймсе елейным маслом как король Франции. Из работ некоторых современных английских историков [340] явствует, что в тот период Франция, поделенная местными сепаратистами, была лишена чувства национализма и что обитатели Ланкастерской Франции ничего не имели против существовавшего режима, а франко-английская монархия могла выжить. Конечно, немало французов были «коллаборационистами», но заявить, как это сделал один выдающийся английский историк двадцатого века, что руанцы «безропотно устроились под властью выходца из их древнего герцогского рода», было бы искажением фактов. [233] Wylie and Waugh, op. cit., Vol. III, p. 143. Так называемая политика умиротворения Генриха сопровождалась, по словам Эдварда Перруа, «режимом террора». [234] Perroy, dp. cit., p. 219. «Генрих V поступал жестоко, без угрызений совести нанося ущерб интересам страны. Изгнания, конфискации, штрафы, — все это послужило для создания режима террора». Когда Перруа написал это, он сам скрывался от гестапо.