Михаил Магид - За Советы без коммунистов! [СИ]

Воззвания и призывы кронштадтцев возымели свое действие. Часть наступавших перешла на сторону восстания. В последующие дни не раз вспыхивали бунты во время атак на Кронштадт. Так, взбунтовалась, например, вся 79 бригада, солдаты которой собрали собрание, чтобы обсудить требования Кронштадта. В 93 бригаде проходили дискуссии, отмечалось множество случаев дезертирства и перехода на сторону восставших. Власти увеличили число политкомиссаров; командование учредило специальные суды, расстреливавшие непокорных. Политкомиссар Угланов в докладе вынужден был признать: "Мы вынуждены были отойти и отказаться от дальнейших атак, потому что части находились в состоянии сильной деморализации. Армия не в состоянии повторить нападение на форты… Боевая мораль курсантов очень плоха. Преобладают следующая позиция: они требуют информации о целях кронштадтцев и хотят послать делегатов к восставшим, чтобы вступить с ними в переговоры".

В бессильной ярости большевистское командование распорядилось бомбить Кронштадт с воздуха. Начались беспорядочные авиабомбежки, унесшие множество человеческих жизней.

Открытый военный конфликт с большевистским режимом не мог не побудить Кронштадт яснее высказаться о своих целях и намерениях.

Была ли у стихийно восставшего Кронштадта своя программа? Прежде всего, следует иметь в виду, что это было широкое народное движение, в котором не было гегемонии какого-либо идейного течения. Оно отражало настроения и чаяния масс, а не какой-либо разработанный проект общественного устройства. Восставшие были простыми матросами, солдатами и рабочими, а не идеологами. Но все же, анализируя документы Кронштадта, можно сделать вывод о том, что намерения и планы участников восстания выходили за рамки минимальной программы требований, адресованной большевистским властям в конце февраля.

Прежде всего, кронштадтцы выступали за продолжение мировой революции. Об этом свидетельствует переданное по радио обращение ВРК к работницам всего мира в Международный женский день 8 марта 1921 г. В нем, в частности, говорилось: "Среди грома пушек, среди взрывающихся снарядов, которые обрушивают на нас враги трудового народа — коммунисты, мы, кронштадтцы, шлем вам, работницы всего мира, наш братский привет. Мы приветствуем вас из восставшего красного Кронштадта, из царства свободы. Пусть наши враги пытаются уничтожить нас. Мы сильны, мы непобедимы. Мы желаем вам, чтобы вы как можно скорее добились освобождения от любой формы угнетения и насилия. Да здравствуют свободные революционные работницы! Да здравствует мировая социальная революция!".

Такова была, условно скажем, международная программа Кронштадтского восстания. Что касается ситуации в России, то здесь кронштадтцы публично высказали свою приверженность идее "Третьей революции". В радиообращении к населению России от 8 марта в связи с началом боевых действий ВРК заявил, что борьба идет против "мнимого рабоче-крестьянского правительства", "против господства коммунистов, чтобы восстановить подлинную власть Советов". "Трудящиеся мира должны знать, — говорилось в обращении, — что мы, защитники власти Советов, заботимся о завоеваниях социальной революции".

В тот же день в "Известиях ВРК" появилась программная статья "За что мы боремся". Она настолько важна, что, вероятно, имеет смысл привести ее целиком. Говорит мятежный Кронштадт:

"Когда рабочий класс привел к успеху Октябрьскую революцию, он надеялся достичь своего освобождения. Но результатом стало еще большее порабощение человеческой личности. Власть полицейского монархизма перешла в руки коммунистических проныр, принесших трудящимся вместо свободы постоянный страх перед камерой пыток ЧК, зверства которой намного превзошли зверства жандармского управления царского режима. После многих боев и жертв трудящиеся Советской России получили лишь удары штыков, пули и грубые окрики чекистских опричников. Славный герб рабочего государства — серп и молот — коммунистическое правительство заменило на деле штыком и тюремной решеткой, чтобы обеспечить спокойную, беззаботную жизнь новой бюрократии, коммунистическим комиссарам и чиновникам. Но наиболее позорно и преступно моральное порабощение коммунистами: они не останавливаются даже перед внутренним миром трудящихся, но заставляют их думать так же, как они. С помощью государственных профсоюзов они приковали рабочих к их станкам и тем самым превратили труд не в радость, а в новое рабство. На протесты крестьян, которые нашли свое отражение в стихийных восстаниях, и протесты рабочих, побуждаемых к стачкам уже самими условиями своей жизни, они отвечали массовыми расстрелами и кровожадностью, оставившей далеко позади даже царских генералов. Трудящаяся Россия, первая поднявшая красное знамя освобождения труда, была залита кровью тех, кто был замучен до смерти во славу коммунистического господства. В этом море крове коммунисты потопили все великие и сияющие обещания и лозунги рабочей революции. Все яснее становилось, что теперь очевидно, а именно то, что РКП отнюдь не выступает за трудящихся, как она это утверждает. Интересы трудового народа чужды ей, и однажды придя к власти, она заботится только о том, чтобы не потерять ее вновь, и для этого годятся любые средства: клевета, насилие, обман, убийство и месть членам семей восставших.

Терпению трудящихся пришел конец. В борьбе с угнетением и насилием то тут, то там в стране вспыхивало пламя восстания. Начались рабочие стачки, но большевистские шпики не дремали и приняли все меры к тому, чтобы предотвратить и подавить неминуемую Третью революцию. Тем не менее, эта революция пришла и будет осуществлена руками трудящихся. Генералы коммунизма поняли, что народ поднялся, потому что убедился в том, что они предали идеи социализма. Но хотя они опасаются за свою шкуру и знают, что нигде не смогут укрыться от гнева трудящихся, они все-таки пытаются с помощью своих опричников запугать восставших арестами, расстрелами и другими зверствами. Но жизнь под игом коммунистической диктатуры стала страшнее смерти.

Восставший трудовой народ понял, что в борьбе с коммунистами и восстановленным ими крепостничеством нельзя останавливаться на полпути. Нужно идти до конца. Они делают вид, что пошли на уступки: они ликвидируют контрольные отделы в Петроградской губернии, и 10 миллионов золотых рублей выделены для покупки продовольствия за границей. Но не надо обманываться: за этой уловкой скрывается железный кулак господина, диктатора. Который выжидает лишь восстановления спокойствия для того, чтобы стократно отомстить за свои уступки. Нет, среднего пути быть не может. Победить или умереть! Красный Кронштадт, ужас контрреволюционеров справа и слева, служит тому примером.