Михаил Магид - За Советы без коммунистов! [СИ]

С 11 по 15 марта атаки повторялись по тому же самому образцу. Но в то время как большевистское командование имело возможность бросать в атаку все новые и новые части, в Кронштадте стали нарастать признаки усталости. В постоянном напряжении, без сна, под непрерывным обстрелом, защитники медленно теряли свои силы. Что еще важнее, надежда на всеобщее восстание в Петрограде не оправдалась. Голодающее, мерзнущее и затерроризированное население "Северной столицы" осталось пассивным зрителем происходящей вооруженной схватки.

16 марта большевистские части начали решающий штурм. Троцкий, Тухачевский и армейский штаб, состоявший главным образом из бывших царских генералов и офицеров, перебросил в Петроград новые части со всех концов страны. Нелояльные соединения отправлялись к Черному морю или на польскую границу. Наконец, после многочасовой бомбардировки эти части по льду ворвались в Кронштадт с трех сторон. Защитники, рассредоточенные по фортам, были застигнуты врасплох в тумане зимней ночи. На рассвете ряд фортов уже пал. Через самое уязвимое место — Петроградские ворота — нападавшие ворвались в город. Но еще целых 2 дня — вплоть до поздней ночи 18 марта — население продолжало оказывать ожесточенное сопротивление. Руководивший штурмом крепости Тухачевский рассказывал: “Я был 5 лет на войне, но я не могу припомнить, чтобы когда-либо наблюдал такую кровавую резню. Это не было больше сражением. Это был ад. Матросы бились как дикие звери. Откуда у них бралась сила для такой боевой ярости, не могу сказать. Каждый дом, который они занимали, приходилось брать штурмом. Целая рота боролась полный час, чтобы взять один единственный дом, но когда его, наконец, брали, то оказывалось, что в доме было всего 2–3 солдата с одним пулеметом. Они казались полумертвыми, но пыхтя, вытаскивали пистолеты, начинали отстреливаться со словами: “ Мало уложили вас, жуликов!”

В этот день, в годовщину провозглашения Парижской Коммуны, был потоплен в крови последний оплот Русской революции. В Кронштадте воцарился большевистский террор с массовыми расстрелами на месте. И еще долгие недели чекисты по ночам казнили свои жертвы. Нескольким тысячам жителям города удалось по льду бежать в соседнюю Финляндию.

Число жертв Кронштадта точно неизвестно. Некоторые данные о жертвах среди нападавших дают списки петроградских больниц. В них значатся 4127 раненых и 527 убитых. Никто не считал число солдат, замерзших во льду, утонувших в воде или расстрелянных за неповиновение.

Сколько людей погибло в Кронштадте, мы, вероятно, так никогда и не узнаем. Озверевшие победители после падения крепости расстреливали без разбора, так погибли сотни или даже тысячи. 15 тысяч моряков Балтийского флота в той или иной мере подверглись репрессиям или чисткам, многие были сосланы в Сибирь или на Соловки.

С 8 по 16 марта 1921 г. в Москве проходил Х съезд большевистской партии. На нем под влиянием народных восстаний была провозглашена радикальная смена курса. Но реформы НЭПа, введенные большевиками, имели мало общего с тем, чего требовали борцы за Третью революцию. Право распоряжаться частью произведенной продукции, данное крестьянам, и погасившее на какое-то время их недовольство, не было дополненно развитием разнообразных общественных самоуправлений в сфере обмена и производства, которые представляли реальную опасность для большевистской диктатуры уже самим фактом своего существования, СВОЕЙ НЕЗАВИСИМОСТЬЮ. Единственная из таких форм — кооперация — развивалась в 20 е годы уродливо и однобоко, под неусыпным гнетом государства, в условиях террора ОГПУ и при отсутствии возможности для рядовых участников кооперативного движения принимать суверенные решения на всех уровнях. Правления большинства кооперативных союзов теперь контролировались коммунистами, которых было практически невозможно сместить с занимаемых ими постов, хотя кооперативы на местах могли по-прежнему контролироваться общими собраниями их членов. В результате кооперативное движение к концу 20 х годов превратилось в получастное-полугосударственное учреждение, основанное на эксплуатации и корупции. НЭП стал сочетанием элементов пресловутого “свободного рынка” с массированным государственным вмешательством в экономическую и общественную жизнь.

Элементы самоуправления были дарованы большевиками сельской общине, вернее выбиты повстанческими движениями крестьян. "Земельные Общества" были легитимированы в 1922 году, а ликвидированы официально в 1930 м. Это и была община, с коллективным пользованием и управление землей, с входившими в нее кооперативами, с обширным коллективным инвентарем (мельницы, маслобойки, семенные фонды, избы-читальни, школы, бани) кассой взаимопомощи, куда крестьяне платили сами специальный налог- значительную часть своих доходов. ЗО было юридическим лицом, с основным органом принятия решений- сельским сходом (с участием лиц обоих полов от 18 лет), и с правом передела земли и даже с правом возбуждения исков. В ее веденьи находилось 95,4 % земель крестьянского пользования РСФСР (Земельный кодекс РСФСР, принятый в 1922 г). Однако, с 1922 года большевики пытались ограничить переделы земли (но фактически они, видимо, иногда проводились). Кроме того, большевики ограничили права общины сельсоветом — органом и инструментом государственной власти, куда, общее собрание мира не могло теперь, выбирать кого хотело. Там сидели партийные чиновники, активно вмешивающиеся в управление деревней, на всех уровнях, например запрещали переделы земли, что вело к постепенному развитию классового расслоения в деревни. Таким образом в 20 е годы в деревне сложилось своеобразное “полуторо-властие” (по аналогии с двоевластием), основанное на сосуществовании взаимоисключающих социальных элементов: деспотического государства, монопольно управляемого одной партией и осуществлявшего индустриально-капиталистическую модернизацию, и сельской общины, пользовавшейся известными правами и полномочиями, но строго ограниченной в них.

Правые большевики (Бухарин, Рыков) и примкнувшая к ним, на некоторое время, фракция Сталина делали упор на создание в деревне крепких товарно-ориентированных хозяйств. Поэтому они старались запретить переделы земли в общине. Кроме того в деревне в 20 е годы разрешалось использовать наемный труд, который пыталась там ликвидировать революция 1917–1921 гг. Фактически это было продолжением линии Столыпина на разрушение общины и развитием частно-собственнических рыночных отношений, только более тонкими методами и под другим идеологическим знаменем. В городах установке на развитие капитализма, направляемого государством, соответствовал так называемый “режим экономии на производстве” — система все усиливающейся эксплуатации рабочего класса.