Юрий Тавровский - Си Цзиньпин. Новая эпоха

Все эти добрые дела можно назвать модным словом «инновации». Можно назвать все это предприимчивостью. Можно назвать примером взаимодействия пассионариев с местными властями, которые по указанию Пекина обеспечивают энтузиастов «новой нормы» льготными кредитами, землей по сниженным арендным ставкам, щадящим налогообложением. Но главное в том, что колоссальный творческий и предпринимательский потенциал китайской нации получил небывалые возможности реализации благодаря инновационной стратегии «новой нормы» как части долгосрочного плана «Китайская мечта». В инновационность вовлечены лучшие силы нации – от «главного китайца» Си Цзиньпина до сотен тысяч инженеров и партработников, ученых и студентов. Она-то и поможет Китаю успешно достичь и пройти «контрольные точки» 2020, 2035 и 2049 гг., приведет к осуществлению «китайской мечты о великом возрождении китайской нации».

Сохранение культурного наследия становится еще актуальнее в связи с инициативой «Пояс и путь». Древний монастырь, где работал великий переводчик буддийских книг Цзюмолоши. Город Увэй. Провинция Ганьсу

Она подразумевает не только процветание Поднебесной, но также достижение симфонии с соседями, ближними и дальними. На это нацелена стратегия «Пояс и путь», ставшая неотъемлемой частью комплексного плана «Китайская мечта». На съезде эта стратегия была одобрена и стала партийным законом. Ее автор с трибуны съезда призвал «расширять открытость и сотрудничество в сфере инновационного потенциала, формировать архитектонику открытости, характеризующуюся взаимодействием сторон на суше и на море, в Китае и за рубежом, а также взаимной выгодой на восточном и западном направлениях». Новое, глобальное измерение плану «Китайская мечта» придаст концепция под названием «создание сообщества единой судьбы человечества», которая также одобрена делегатами съезда и станет теоретической основой китайской внешней политики в обозримом будущем.

Работа XIX съезда КПК практически совпала со 100-летием Великой Октябрьской социалистической революции. В XX в. потребовалось немало времени, пока люди поняли, что в октябре 1917 г. началась новая историческая эпоха, осознали значение этого события для России и всего мира. Думаю, что в XXI в., в октябре 2017 г., в Китае победила социалистическая эволюция. Для Китая началась новая эпоха, значение которой уже скоро поймут и почувствуют не только сами китайцы, но также их соседи, партнеры и противники Поднебесной. Термин «социализм с китайской спецификой новой эпохи», впервые употребленный в докладе на XIX съезде КПК Си Цзиньпином, очень удачно определил новый этап развития китайского общества, в условиях которого 90 млн членов КПК и 1,300 млрд остальных китайцев живут уже пять лет и будут жить еще как минимум три десятилетия. Ведь содержанием «новой эпохи» является «китайская мечта о великом возрождении китайской нации», осуществить которую намечено к 2049 г.

Эта эпоха, возможно, войдет в пятитысячелетнюю историю Китая как «эпоха Фусин», то есть «эпоха возрождения». Она началась не с победы революции, которая неизбежно сопровождается разрушением устаревших норм и порядков, построенного на их основе материального мира, коверкает судьбы миллионов людей. Именно так случилось в России в 1917 г. В Китай же новая эпоха пришла мирным путем, путем эволюции предыдущей эпохи – «социализма с китайской спецификой».

Все предшественники Си Цзиньпина – Мао Цзэдун, Дэн Сяопин, Цзян Цзэминь, Ху Цзиньтао – тоже видоизменяли пришедшую из Советского Союза теорию марксизма-ленинизма. После почти десятилетия успешного следования путем советской модели Мао Цзэдун попытался превзойти ее и изобрел «большой скачок», а затем и «культурную революцию». «Большой скачок» в области промышленности и сельского хозяйства (1958–1960) оказался несостоятельным и теоретически, и практически. Он стоил жизни примерно 40 млн людей, погибших от голода и других лишений. Стремясь подавить естественное недовольство народа и сопротивление части партийного руководства, Мао Цзэдун в 1966 г. начал еще один эксперимент – «великую пролетарскую культурную революцию». В течение целого десятилетия он сталкивал разные группы китайцев: молодых с взрослыми, горожан с крестьянами, интеллигенцию с необразованными слоями, руководителей с подчиненными. Эта смута стоила еще почти 10 млн загубленных жизней, скомкала судьбы целого поколения использованной как «соломенные лапти для ходьбы по грязи» молодежи, но также поставила страну на грань экономического и политического краха.

Вскоре после смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. власть в свои руки практически бескровно взяли ветераны компартии – бывшие соратники «самого красного солнышка». Выдвинутый ими на руководящую позицию Дэн Сяопин не порвал с теорией и практикой социализма, не стал безоглядно следовать успешным примерам «азиатских тигров»: Южной Кореи, Сингапура и Тайваня. Учтя опыт близких по духу «конфуцианских» стран, он сделал ставку на идею конвергенции социализма и капитализма в авторитарной упаковке. Дэн Сяопину было не до анализа плюсов и минусов «авторитарного капитализма» или чистоты теории конвергенции. Страна была на грани катастрофы. Житейски мудрый человек, он провозгласил принцип «Неважно, белая кошка или черная, лишь бы ловила мышей». Дэн Сяопин смог создать симбиоз либеральной рыночной экономики с плановой государственной, да еще и под жестким контролем коммунистической партии. Оказавшаяся весьма эффективной на практике, эта модель была облечена в теоретическую оболочку концепции «реформ и открытости». Сделавшая возможным «китайское чудо» в 1970–1990-е гг., она была развита партийными идеологами в целую теорию «социализма с китайской спецификой».

Наследники Дэн Сяопина, правившие по 10 лет Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, добавили в эту теорию незначительные уточнения – концепции «трех соответствий» и «научных принципов управления». Однако ни эти теоретические виньетки, ни вытекавшие из них практические шаги не смогли угнаться за изменениями в экономике и обществе, обеспечить длительное сохранение небывалых темпов развития Китая. В нулевых годах XXI в. рост замедлился, обострились экологические проблемы, началось «сдерживание» Китая Америкой. Мало того, Китай стал всего лишь одним из звеньев, пусть даже очень важным, в глобальной экономической цепочке. Главное же звено, финансовое, получавшее прибыль от эксплуатации всех остальных, оставалось в руках Соединенных Штатов. Недаром часть своих прибылей «мастерская мира» была вынуждена вкладывать в ценные бумаги американского казначейства, накопив сейчас уже свыше триллиона долларов!