Борис Михайлов - На дне блокады и войны

Помню письма отца: «В России голод. В Ленинграде карточки. Жить очень тяжело. Если есть какая-нибудь возможность, постарайся остаться в армии, пережди год-другой». Нет, нет и нет! Только домой, только учиться!

Шансов выбраться из армии у меня практически не было. 1925 год не подлежал демобилизации, и мои ровесники-солдаты должны были еще год «дослуживать». Из армии увольняли в запас только не пригодных к службе офицеров: алкоголиков, тупиц, либо получивших офицерский чин на краткосрочных фронтовых курсах. Я окончил полный курс военного училища, имел «дефицитную» по тем временам специальность (комвзвода 45-мм противотанковых пушек), мои служебные и политические характеристики были «на высоте»…

И тут моя изворотливая сорочка взяла бразды правления в свои руки.

Как она сумела всего за девять месяцев сделать из меня студента первого курса геологического факультета Ленгосуниверситета, я не знаю. Но сделала (надеюсь, не без моей помощи).

Служебная характеристика

(грамматика сохраняется — Б. М .) на командира огневого взвода батареи 45 мм пушек 1-го стрелкового батальона 187 гвардейского стрелкового полка 61 гвардейской Стрелковой Славянской краснознаменной дивизии гвардии лейтенанта Михайлова Бориса Михайловича

удостоверение личности № 139045 Серия ХН 000001

1925 года рождения, уроженец города Ленинграда, русский член ВКП(б) с ноября 1944 года партийный билет № 6926312.

Образование — общее 10 классов сш. 1943 году, военное — Ташкентское минометное училище 1 год в 1944 году. В Красной Армии с февраля 1943 года. На фронтах Отечественной войны с 1944 года май. Награжден двумя орденами «Красная звезда» и Орденом «Отечественная война II ст.» 1 раз ранен. 15.04.45 г. В плену и окружении небыл.

За время прохождения службы в 1 стрелковом батальоне с 8.08.45 г. лейтенант Михайлов показал себя дисциплинированным, требовательным к себе и своим подчиненным офицером.

Достаточно подготовлен в военном отношении и с успехом может командовать подразделением в мирное время.

Личная дисциплина стоит на должной высоте. Уставы Красной Армии знает и предъявляет уставные требования к своим подчиненным.

Активно участвует в политической жизни подразделения, где ведет политико-воспитательную работу среди подчиненных. Имеет методическо-организаторские навыки в организации проведения занятий с подразделением.

и. о. командира 1 стрелкового батальона печать гвардии майор подпись

/Кулаков/ 19.3.1946 г.

Партийно-политическая характеристика

на гвардии лейтенанта Михайлова Бориса Михайловича 1925 года рождения образования 10 классов, член ВКП(б) с ноября 1944 года партийный билет № 6926312.

Прибыл в 187 гвардейский стрелковый полк в 1-й стрелковый батальон на должность командира огневого взвода батареи 45мм пушек в августе 1945 года. Он проявил себя хорошим грамотным офицером. Хорошо проводил политичновоспитательную работу с личным составом, был агитатором батареи стал хорошо справляться с поставленной задачей командования. Тов. Михайлов за период в 1 стрелковом батальоне проявил себя, как лучший дисциплинированный офицер политически грамотен. В период подготовке к выборам в Верховный Совет Союза СССР проявил большую работу, что батарея активно участвовала в голосовании и одновременно повысилась воинская дисциплина, боевая и политическая подготовка. Тов. Михайлов был назначен парторгом батареи 45мм пушек. Так к работе относился по партийному делу, работу хорошо знает. Партийная организации под руководством тов. Михайлова хорошо помогала по выполнению качества учебы и в укреплении воинской дисциплины. Тов. Михайлов сам относился ко всем поручениям по-партийному. Партийных взысканий не имеет, морально устойчив, политически грамотен. Делу партии Ленина-Сталина и Социалистической Родине — предан.

И.о. Заместителя командира по политчасти

1 Стрелкового батальона гвардии лейтенант подпись /Бычков/

Подпись руки гв. лейтенанта Бычкова удостоверяю: начальник штаба 187 гв. СП

печать полка

Гвардии капитан подпись /Судник/

Началось с того, что «корыш» моего приятеля — ПНШ-6 (помощник начальника штаба по кадрам) заготовил характеристику, согласно которой я подлежал увольнению в запас «за пьянку и моральное разложение» (упаси Боже коснуться 58 статьи!). С такой характеристикой в первых числах декабря 1946 года в составе группы отпетых разгильдяев я вошел в здание Закавказского военного округа, помещавшегося на площади Берия в самом центре Тбилиси.

Принимал майор.

Поодиночке.

— Да-а-а, и с такой характеристикой вы, гвардии лейтенант, собираетесь служить дальше?

— Так точно, товарищ майор.

— Сомневаюсь.

— Сомневайся, сомневайся (это я уже сказал про себя).

Из штаба ЗакВО нас направили в 34-ю тяжело-артиллерийскую бригаду, дислоцировавшуюся в Гори, на его северо-восточной окраине, неподалеку от домика Сталина.

Декабрь в Гори:ночью снег, днем дождь. Шинель мокрая, сапоги не просыхают. Сушиться негде. В полуразвалившемся домике на правом берегу Куры мы сняли комнату на троих. Хозяйка — старая грузинка («жисть не стоит ни копейки») кормила нас раз в день, подавая миску лобио (вареная фасоль с луком). А остальное время мы промышляли, чем могли, дожидаясь приказа об увольнении в запас.

В памяти остались лишь ночные походы на железную дорогу, где иногда стояли составы с сахарной свеклой, которой можно было «от пуза» утолить голод.

Наконец, долгожданный приказ пришел, и мы, обладая определенным опытом в общении с румынскими коммерсантами (спекулянтами), на прощание с армией «провернули» коммерческую операцию (ибо мало кого дома ждала сытая жизнь). Получив выходное пособие, мы втроем махнули в Сталинири (теперь Цхинвали). Там в пригородных деревнях на все деньги закупили яблок и кукурузной муки. Вернулись. Подделали проездные билеты и тяжело нагруженные, через Баку уехали в Ростов. На Главном базаре города на Буденновской сдали привезенное перекупщикам.

На полученные деньги здесь же закупили разнообразные военные шмутки и в тот же день «отчалили» в Тбилиси. На Тбилисском базаре все продали, вернулись в Гори, вновь заполнили чемоданы кукурузной мукой и яблоками и разъехались по домам. Эта челночная, рядовая для сегодняшней жизни операция, принесла мне 600 рублей (месячная зарплата лейтенанта).

В Ленинград я ехал один с набитыми фибровыми чемоданами и мешками общим весом около пяти пудов. Еды достаточно. Кипятка на станциях — тоже. Лежи и плюй в потолок. В таком состоянии, да еще и в двадцать один год — все по плечу, «нет проблем». Заработанных 600 рублей должно хватить на покупку аттестата зрелости (в Одессе на Бессарабке, как мне говорили, он стоил 500 рублей), как участника войны меня с этим аттестатом примут в вуз без экзаменов, а там… «жизнь прекрасна и удивительна»…