О. Логинов - Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть I

«Урядники стараются руководить сотскими и десятскими, но из лиц этих бесплатных служителей полиции очень редкие являются желанными исполнителями закона».

«Местное население в сотских и десятских, свято исполняющих свое дело, видит врагов себе, и после службы старается отомстить».

Несовершенство структуры полицейских органов середины XIX не позволяло стражам порядка организовать качественную борьбу с преступностью. В отсутствии сыскных подразделений раскрытием преступлений и розыском людей занимались чины наружной полиции — частные приставы, околоточные полицейские надзиратели и их помощники. Нередко это приводило к тому, что потерпевшим для розыска похищенного добра и злоумышленников больше приходилось уповать на бога, нежели на профессионализм полицейских. Однако необходимо отметить, малочисленные полицейские поддерживали тогда в России порядок, который ныне представляется, как тишь, гладь, да божья благодать. Убийства были редкостью, грабежи и разбои тоже случались нечасто. В основном населению доставляли беспокойство кражи, да буянство на почве пьянства.

Раскрытие преступлений требовало определенной квалификации, а потому оставалось прерогативой полиции. Черновую же работу по «сохранению между жителями города мира, тишины и доброго согласия» выполняли сами горожане. Десятские (один на десять дворов) улаживали мелкие бытовые конфликты. По ночам, распугивая злоумышленников трещотками и колотушками, обходили темные улицы города караульные. В виде дополнительной меры охраны улицы по ночам перекрывались «шлагбоумами», установленными «для лутчего способа к пойманию и пресечению проходов воровских и протчих непотребных людей». А дабы у «воровских и протчих непотребных людей» не возникло искушения прошмыгнуть под «шлагбоумами», возле них стояли караулы — три человека с дубинками окованными железом. В некоторых местах проходы были загорожены рогатинами.

Впрочем, нельзя сказать, что с наступлением темноты в середине XIX века в городах наступал своеобразный комендантский час. «Шлагбоумы» и рогатки являлись препятствием только для недоброго и праздношатающегося люда. Городские власти предписывали чинить пропуск через них знатным людям, докторам, священникам, повиальным бабкам, посыльным, а также крестьянам, приехавшими на городской рынок с возами продуктов.

Поскольку караульным, охранявшим въезды в город, приходилось нести свою службу, не взирая на любую погоду, чтобы они имели «от дождя и снега некоторую защиту», для них ставились будки — рубленные из дерева шестиугольные сооружения. Будочники всегда были на виду у народа, и надо полагать оставляли довольно хорошее впечатление у него.

Салтыков-Щедрин, язвительно высмеивавший в своих произведениях все и вся, как-то вернувшись из поездки по Европе, поделился впечатлениями: «Смотреть не на что. Не люди, а мелюзга какая-то. А на границе увидел нашего жандарма — великан, красавец, — дал ему три рубля на радостях».

В 1850 году в истории министерства внутренних дел произошло своеобразное знаменательное событие — первое сокращение штатов этого учреждения. Это было проявлением новых усилий Императора Николая I для укрепления дисциплины и повышения эффективности управления.

Но, конечно, главным событием для страны стала отмена крепостного права. Любопытно, что МВД стало чуть не движущей силой этой реформы. В составе центрального статистического комитета МВД был образован земский отдел, в котором готовились многие важные материалы для крестьянской реформы. Заметную роль в ее подготовке сыграли некоторые высшие чиновники МВД, особенно заместитель министра Николай Алексеевич Милютин и министр внутренних дел граф Сергей Степанович Ланской.

И столь же любопытно, что реформа, которая делалась по сути дела в интересах крестьян, вызвала с их стороны целую волну бунтов. Например, в 1861 году было зафиксировано 1889 крестьянских волнений. Для подавления 937 из них потребовался ввод военной команды. В результате подавления бунтов 140 человек было убито, 170 ранено, 1924 подвергнуто телесным наказаниям, 868 заключено под стражу, 480 предано суду, 147 выслано в Сибирь и другие губернии, 93 сданы в арестантские роты и работные дома. В последующие годы эти цифры пошли на убыль, но бунты продолжались еще около 10 лет. Правда, после 1861 года они стали более мирными, во всяком случае, солдаты и полиция более по крестьянам не стреляли.

В деревне бунт. Мужики хватая на бегу вилы и батоги врываются в усадьбу помещика. Тот спокойно выходит на крыльцо с двухстволкой.

— Чего пришли? Толпа останавливается.

— Чего пришли, говорю? и угрожающе поднимает двухстволку. Толпа в панике бросается назад и постепенно разбредается по домам.

Вечером того же дня. Один из мужиков сидит дома и хлебает щи. Неожиданно останавливается, бросает ложку.

— Чаво, чаво… А ничаво!!!

Россия была всегда богата парадоксами. К их числу относится слепая вера разного рода проходимцам. Вместе с царским Манифестом появилось множество каких-то странников, ходивших по деревням и убеждавших, что этот документ ложный. И крестьяне зачастую верили им больше, нежели чиновникам. Например, о ложности царского Манифеста говорил бродивший на границе Пензенской и Тамбовской губерний беглый крестьянин Егорцев, объявивший себя великим князем Константином Павловичем. В результате было убито 8 и ранено 28 крестьян, поверивших ему. В Казанской губернии аналогичными «проповедями» занимался раскольник Петров, назвавшийся пророком и посланником царским, в результате в имении Бездны убито 70 и ранено более ста крестьян, из которых 21 позже от ран умерли.

Конечно доверчивость к проходимцам, можно было бы объяснить «дремучестью» крестьянства той поры, однако и в конце XX века в России народ столь же охотно попадался на удочку и тоже шел умирать за баррикады непонятно за что.

И все же, надо признать, что реформа получилась не слишком удачной. С отменой крепостного права почти вдвое снизилось бродяжничество, зато резко возросло количество имущественных преступлений. Раскрепощение дало крестьянам личную свободу, но одновременно ухудшило их материальное положение. Большой выкуп за земельный надел не давал возможности прокормить семью, что нередко приводило к разорению крестьянских хозяйств. Отчеты Санкт-Петербургской полиции за 1688 год свидетельствуют, что за предшествующие 15 лет резко увеличилось количество всех видов преступлений. И в дальнейшем вплоть до первой мировой войны уровень преступности продолжал стабильно подниматься вверх, опережая темпы роста населения.