О. Логинов - Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть I

— А никаких «опасных» вещей не было. Сталин ненавидел меня и ждал случая, чтобы разделаться. «Обезьяна» печаталась и раньше, никто на нее внимания не обратил. Но тут пришел мой час. Могла быть и не «Обезьяна», а «В лесу родилась елочка» — никакой роли не играло. Топор навис надо мной с довоенной поры, когда я опубликовал рассказ «Часовой и Ленин». Но Сталина отвлекла война, а когда он немного освободился, за меня взялись.

Нагибин:

— А что там криминального?

Зощенко:

— Вы же говорили, что помните наизусть мои рассказы.

Нагибин:

— Это не тот рассказ.

Зощенко:

— Возможно. Но вы помните хотя бы человека с усами.

Нагибин:

— Который орет на часового, что тот не пропускает Ленина без пропуска в Смольный?

Зощенко кивнул:

— Я совершил непростительную для профессионала ошибку. У меня раньше был человек с бородкой. Но по всему получалось, что это Дзержинский. Мне не нужен был точный адрес, и я сделал человека с усами. Кто не носил усов в ту пору? Но усы стали неотъемлемым признаком Сталина. «Усатый батька» и тому подобное. Как вы помните, мой усач — бестактен, груб и нетерпяч. Ленин отчитывает его, как мальчишку. Сталин узнал себя — или его надоумили — и не простил мне этого. ( с сайта «Старого Ворчуна»)

И вот в результате такого пустякаЗощенко долгие годы находился под колпаком у спецслужб. На дне рождения у К. И. Чуковского он рассказывал об этом так:

Это было в 1935 году. Был у меня роман с одной женщиной — и нужно было вести дело осторожно, т. к. у нее были и муж, и любовник. Условились мы с нею так: она будет в Одессе, а я в Сухуми. О том, где мы встретимся, было условлено так: я заеду в Ялту, и там на почте меня будет ждать письмо до востребования с указанием места свидания. Чтобы проверить почтовых работников Ялты, я послал в Ялту «до востребования» письмо себе самому. Вложил в конверт клочок газеты и надписал на конверте: М. М. Зощенко. Приезжаю в Ялту: письма от нее нет, а мое мне выдали с какой-то заминкой. Прошло 11 лет. Ухаживаю я за другой дамой. Мы сидим с ней на диване — позвонил телефон. Директор Зеленого театра приглашает — нет, даже умоляет меня выступить — собралось больше 20 000 зрителей. Я отказываюсь — не хочу расставаться с дамой. Она говорит:

— Почему ты отказываешься от славы? Ведь слава тебе милее всего!

Я:

— Откуда ты знаешь?

Дама:

— Как же! Ведь ты сам себе пишешь письма. Однажды написал в Ялту, чтобы вся Ялта узнала, что знаменитый Зощенко удостоил ее своим посещением.

Я был изумлен. Она продолжала:

— Сунул в конверт газетный клочок, но на конверте вывел крупными буквами свое имя.

Я:

— Откуда ты знаешь?

Дама:

— А мой муж был работником ГПУ, и это твое письмо наделало ему много хлопот. Письмо это было перлюстрировано, с него сняли фотографию, долго изучали текст газеты… и т. д.

Таким образом, вы видите, что власть стала преследовать меня еще раньше, чем это было объявлено официально». ( с сайта «Старого Ворчуна»)

Советская власть умела увлекать народ на подвиги. Не случайно победа на фронтах гражданской войны осталась именно за ней. Но у молодой Советской Республики имелся кроме белой армии и еще один очень серьезный противник. Бандитизм стал угрозой не только обывателям, но и государству в целом. Только за 1921 и первое полугодие 1922 г. отряды милиции 3096 раз вступали в вооруженные схватки с бандформированиями. Было задержано 4 тыс. контрреволюционеров и около 16 тыс. бандитов. В боях с бандами милиция Российской Федерации потеряла за полтора года 1340 сотрудников.

Милиции приходилось вести самую решительную борьбу не только с бандитизмом, но и с давней бедой русского народа — пьянством, которое зачастую идет рука об руку с преступностью. В стране хлеб выдавался по карточкам, зато самогона было, хоть залейся. Во многом этому способствовала экономическая ситуация. Сельским жителям было гораздо выгоднее продавать не зерно, а изготовленный из него самогон. Борьба с распространением этого зелья потребовала от милиции концентрации больших сил. Например, только за период с 1 ноября пo 15 декабря 1922 г. Московской милицией «произведено в целях искоренения самогонки 5807 обысков, из них более 3 тысяч с результатом (найден самогон и самогонные аппараты). А в 1924 г. в Уральской области было изъято у населения 15563 самогонных аппарата и свыше 18 тысяч ведер «огненной воды».

Однако, как это всегда бывает в жизни, героизм и самоотверженность идут рука об руку с леностью и хамством. Правда когда с этими пороками начинали бороться по-революционному жестко, то получались перекосы и перегибы. Как в следующей истории:

Однажды старый большевик, политкаторжанин, член ЦКК Сольц ехал на заседание ЦК как всегда на трамвае. На остановке выход из вагона ему загородил пьяный верзила и обозвал его «жидёнышом». Стоявший рядом милиционер лениво преложил пьяному пропустить «пархатого старика».

Сольц возмутился поведением представителя советской власти, и тогда милиционер отволок Сольца, который так и не представился, в отделение милиции.

В отделении милиции Сольца допросил дежурный милиционер, признал, что милиционер нехорошо выразился про «жида», но вот оскорблять красных милиционеров никому нельзя. Сольц потребовал встречи с начальником отделения, но тот не стал его слушать и велел отправить окончательно распоясавшегося пассажира трамвая в камеру. Тогда Сольц потребовал разрешения позвонить Дзержинскому, на что все отделение громко расхохоталось, мол, у Дзержинского других дел нет. Только после этого Сольц трясущимися руками достал свое удостоверение: немая сцена.

Через двадцать минут в отделение милиции прибыл Дзержинский и приказал заколотить помещения досками. Буквально через час в ОГПУ был отдан приказ о ликвидации этого отделения и вычеркивании его из списка московских отделений милиции.

В сороковых годах, уже после войны, Сталин приказал восстановить это отделение милиции. ( с сайта «Анекдоты Старого Ворчуна »)

Понятно, что будь на месте Сольца какой-нибудь еврейский сапожник, Дзержинский и пальцем бы не пошевелил для его защиты. И надо полагать, что подобные истории в трамваях случались не раз. Не случайно эта словно списана с современного анекдота:

Едет в трамвае маленький, хилый еврей. Рядом стоит здоровый детина.

— Извините, вы мне наступили на ногу!

Тот ноль внимания.

— Вы мне на ногу наступили… Мне очень больно!

— Молчи, жидовская морда!

Рядом стоит милиционер. Несчастный к нему обращается:

— Товарищ милиционер! Он мне на ногу наступил, мне больно очень…

Милиционер:

— Убери ногу! Жид прав.

Однако нынешние милиционеры могут не опасаться, что их отдел забьют досками за неуважительное отношение к гражданам. Нынешние руководители государства на трамваях не ездят.