Курт Бахман - Кем был Гитлер в действительности

В. Реккерт:Наглое поведение немецкого военного руководства, генерального штаба вермахта с момента, когда они стали обладать мощным военным потенциалом, действительно ужасающе. Это заставляет нас быть крайне бдительными в отношении агрессивных и человеконенавистнических тенденций военщины.

К. Бахман:События 1938 г. и их последствия нельзя расценивать как результат случайностей. Они были выражением принципиального согласия между фашистскими Политиками, ведущими представителями финансового капитала и военной кастой.

В. Реккерт:Положение и власть Гитлера как высшего военачальника были — во всяком случае к началу войны — прочными.

К. Реккерт:Действительно, ни в одном империалистическом государстве не было подобной концентрации власти монополий и военщины. Гитлер, который все больше верил в свое «Особое» призвание, сам добивался этого. Когда он, примерно за 4 месяца до войны, отмечал свое 50-летие, он поощрительно выслушивал чрезмерное почитание и преклонение в свой адрес. Культ фюрера обретал уродливые формы фюреромании.

В. Реккерт:Просматривая кинодокументы тех лет, следует помнить, что они не проливают свет на истинные цели и из них ничего нельзя узнать о манипуляциях с митингами.

К. Бахман:Два примера, взятые произвольно, могут это прояснить. В 1933 г. геббельсовское министерство пропаганды дало указание, чтобы в прессе не помещались фотографии Гитлера, которые показывают его за столом во время каких-либо банкетов. Это касалось вроде бы совершенно второстепенных вопросов. Но дело в том, что нацистская пропаганда во время мирового экономического кризиса разжигала кампанию против западных стран, в том числе и с помощью фотографий, изображающих чревоугодничающих министров этих стран.

Второй пример относится к началу войны. Когда Гитлер выступил в рейхстаге 1 сентября 1939 г. с демагогическим обоснованием нападения на Польшу, он появился в новом, с иголочки полевом сером мундире, который во время войны больше не надевал. Этот мундир должен был подчеркнуть его тесную связь с «серыми шинелями», как называли солдат германского империализма. Таким образом, восторгаясь Гитлером, обожествляли образ, созданный для масс, а не действительное лицо, не его политические цели, которые в большинстве своем простые люди не могли распознать.

В. Реккерт:Возьмем, к примеру, сцены ликования, сопровождавшие въезд Гитлера в Австрию.

К. Бахман:Можно себе представить, что было бы в Вене в марте 1938 г., если бы прибытию Гитлера предшествовало сообщение: к вам едет деятель, который вам, австрийцам, предлагает идти в окопы и в братские могилы. А именно такое сообщение соответствовало бы правде о Гитлере.

В. Реккерт:Гитлер в сентябре 1939 г. хотел начать мировую войну. Однако он выразил смущение, как сообщает один его современник, когда Великобритания и Франция — союзники Польши — объявили Германии войну.

К. Бахман:Конечно, Гитлеру было бы предпочтительнее проводить тактику устранения по принципу «один за другим». Между тем в 1939 г. он почуял, что такой метод не может применяться без конца. Он хорошо представлял себе, что «мирное» завоевание, которое было возможно только благодаря политике умиротворения, проводившейся Англией и Францией, теперь поставило Европу перед войной. Военный аспект «нового порядка в Европе» был рассчитан на блицкриг.

Бумажные заверения британского и французского правительств фактически не нарушали военных планов вермахта. Союзники Польши похерили свои военные обязательства взаимопомощи и ничего не предпринимали. Первый военный поход против капиталистической страны, Польши, прошел, как и планировалось, «молниеносно».

В. Реккерт:Польское государство прекратило свое существование, и у фашистского рейха появилась общая граница с СССР. Почему же военный поход не был продолжен? Ведь Советский Союз был объявлен главным врагом. Советскому Союзу не было сделано ни малейшего упрека за то, что он заключил договор с Германией. Почему?

К. Бахман:Чтобы понять, почему Советский Союз заключил в конце августа 1939 г. пакт о ненападении с гитлеровской Германией, надо коснуться предыстории.

Сразу же после установления гитлеровской диктатуры Советский Союз выдвинул на конференции по разоружению в Женеве предложения об обеспечении мира. Впервые он дал определение «агрессора». В январе 1934 г. Советский Союз опубликовал в газете «Известия» предложение создать «систему коллективной безопасности» в Европе, которая должна была оказать совместное сопротивление государству, совершившему агрессию.

Западные державы вместо того, чтобы принять это предложение, смирились с оккупацией рейнской области, вооружением германского флота, с военным вмешательством Гитлера на стороне франкистского фашизма, оккупацией Австрии. Позорным «мюнхенским соглашением» они вынудили своего союзника, чешское правительство, без боя уступить Гитлеру Судетскую область.

Несколько позднее захват беспрепятственно продолжился. Последовали оккупация и аннексия всей Чехословакии. Такова была политика попустительства Гитлеру, саботажа советских предложений об организации фронта коллективной безопасности. Стало ясно, что западные державы стремились с помощью своих уступок Гитлеру направить немецкий фашизм и милитаризм против Советского Союза, а самим выйти из борьбы против фашизма. Они надеялись на крушение большевиков.

Протокольная запись беседы между Гитлером и лордом Галифаксом во время пребывания последнего в Германии 19 ноября 1937 г.:

«В начале беседы лорд Галифакс отметил, что он рад возможности, благодаря личной С фюрером, улучшить взаимопонимание между Англией и Германией. Это было бы весьма важно не только для обеих стран, но также и для всей европейской цивилизации. Перед своим отъездом из Англии он беседовал с премьер-министром и английским министром иностранных дел по поводу этого визита, и они были абсолютно едины в отношении его целей. Речь идет о том» чтобы определить, каким образом создать возможность для всеобъемлющего и откровенного обсуждение вопросов, касающихся обеих стран. В Англии полагают, что существующие в настоящее время недоразумения вполне могут быть устранены. Целиком и полностью признаются большие заслуги фюрера в восстановлении Германии, и если английское общественное мнение относительно некоторых немецких проблем подчас и занимает критическую позицию, то частично причиной тому — недостаточно полная осведомленность в Англии относительно обстановки в Германии. Так, например, английская церковь с большой озабоченностью и беспокойством следит за положением церкви в Германии. Равным образом в кругах лейбористской партии критически относятся к определенным вещам в Германии. Несмотря на эти трудности, он (лорд Галифакс) и другие члены английского правительства прониклись пониманием того, чтб великого сделал фюрер не только для Германии, но также и того, что он, уничтожив коммунизм в собственной стране, закрыл ему дорогу а Западную Европу. Поэтому Германию можно рассматривать как бастион Запада против большевизма. Английский премьер-министр полагает, что вполне возможно найти решения путем открытого обмена мнениями.