Пьер Левек - Эллинистический мир

Мы говорили об эстетическом влиянии эллинистического искусства на Южную Сибирь (через северный торговый путь в Бактры доставлялось сибирское золото) и на китайское искусство эпохи Хань. В текстах Хотана (Восточный Туркестан) III в. н. э. есть греческие слова, обозначающие драхму, военный лагерь и др., и никто еще не предположил, что они восходят ко времени Греко-Бактрийского царства. Китайское слово, обозначающее «виноград» («пу тхао»), может быть транскрипцией греческого слова «ботрюс» (виноградная гроздь). Виноград, возможно, попал в Китай вследствие китайско-бактрийских контактов.

Но Бактрия была не единственным центром, через который осуществлялись связи между Китаем и эллинистическим миром. Сухопутные и морские пути соединяли <224> Китай и Индию. Греко-индийские царства, очевидно, ввозили золото из Юньани. В эллинистической Таксиле найдены китайские изделия из нефрита, раковина из Японского моря, а также явно греческая статуэтка, изображающая гориллу, – единственное свидетельство возможного контакта с Индокитайским полуостровом. Даже после завоевания Бактрии кочевниками, т. е. после прекращения сухопутной торговли между Индией и Средиземноморьем, продолжали существовать морские связи, благодаря которым можно было перевозить китайские изделия, в частности шелк. И наконец, вполне вероятно, что северный путь из Китая через Монголию, огибавший далеко с севера Центральную Азию, не обязательно вел к Самарканду и Бактрам – его ответвление выводило прямо к Ольвии на Черном море.

Но все это блекнет в сравнении с историческим фактом прямого контакта – посольством 166 г. до н. э. Марка Аврелия к китайскому императору.

От Бу-Регрега до Ганга, от Эльбы до Голубого Нила эллинизм был единственной силой, способной хоть в какой-то мере объединить блиставший разнообразием мир. Но в образе мысли и жизни греков не все одинаково поддавалось освоению, его степень зависела от удаления, этнического характера, но в основном от уровня цивилизации. Если Рим полностью изменился в результате контактов с эллинистическими царствами, если кельты, иберы, нубийцы благодаря греческой культуре поднялись в своем развитии, то индийцы обязаны эллинизму только новым пониманием красоты.

Эллинизм проникал повсюду благодаря своему необъяснимому очарованию. Он завоевывал не только покоренные народы, но и римлян, политически победивших греков, и свободных от их опеки парфян или скифов. Знаменитые слова Горация о побежденной Греции, победившей своих диких победителей («Послания», 2, 1, 156), относятся не только к римлянам эпохи Республики, но и ко многим другим народам.

Поддаться чарам эллинизма (для любого народа) никогда не значило отказаться от самого себя. Напротив, это означало обрести средства для более полного и верного самовыражения, стать причастным к более человечной жизни.

Отсюда и значение искусства, распространявшего в высшей степени гармоничные формы. Искусство – это тот язык, в котором форма и содержание едины, <225> это тот синтаксис, который таит в себе самое сложное выражение видимости и сущности. Для лучших эллинизм – это освобождение, доступ к безмятежным храмам, освобождение от суеверий и ритуализма. Для всех это было откровение, острое осознание своих скрытых возможностей, средство углубить самые сокровенные верования. И суровые лица героев Энтремона, и разочарованную улыбку Будды из Гандхары можно одинаково считать детищами Греции.

Бенгстон Г. Правители эпохи эллинизма. М., 1982.

Бикерман Э. Государство Селевкидов. М., 1985,

Блаватская Т. В, Из истории греческой интеллигенции эллинистического времени. М., 1983.

Блаватская Т. В., Голубцова Е. С, Павловская А. Я. Рабство в эллинистических государствах в III-I вв. до н. э. М., 1969.

Дройзен И. Г. История эллинизма. Т. 1-3. М., 1890-1893.

Жигунин В. Д. Международные отношения эллинистических государств в 280-220 гг. до н. э. Казань, 1980.

Зельин К. К. Исследования по истории земельных отношений II–I веков до н. э. М., 1960.

Ковалев С. И. Эллинизм. Рим. Л., 1936.

Кошеленко Г. А. Греческий город на эллинистическом Востоке. М., 1979.

Кравчук А. Закат Птолемеев. М., 1973.

Ломоури П. К истории Понтийского царства. Тб., 1979.

Пикус П. Н. Царские земледельцы (непосредственные производители) и ремесленники в Египте III в. до н. э. М., 1972.

Ранович А. Б. Эллинизм и его историческая роль. М.-Л., 1950.

Тарн В. Эллинистическая цивилизация. М., 1949.

Уилер М. Пламя над Персеполем. М., 1972.

Хвостов М. История восточной торговли греко-римского Египта. Казань, 1907.

Цибукидис Д. И. Древняя Греция и Восток. М., 1981.

Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. М., 1987.

Шахермайр Ф. Александр Македонский. М., 1984.

Шифман И, Ш. Набатейское государство и его культура. М., 1976.

Шлюмберже Д. Эллинизированный Восток. М., 1985.

Шофман А. С. Распад империи Александра Македонского. Казань, 1984.

Эллинистическая техника. Сборник статей под редакцией акад. И. И. Толстого. М.-Л., 1948.

Каждому исследователю, занимающемуся историей античного мира, известно, какое огромное количество научной и научно-популярной литературы, посвященной различным проблемам антиковедения, выходит ежегодно в свет за рубежом. Достаточно взглянуть на солидный том библиографического справочника «Марузо», содержащего одни лишь названия и короткие аннотации к той или иной работе.

Однако столь же хорошо известно, что книг по античности на русский язык переведено очень мало и что большинство зарубежных изданий в нашей стране имеются лишь в одном-двух экземплярах, да и те хранятся в крупнейших книгохранилищах Москвы и Ленинграда и доступны только узкому кругу ученых. Поэтому специалиста, предложившего перевести на русский язык книгу зарубежного автора, неизбежно будет волновать вопрос, в какой степени оправдан его выбор и что в конечном счете составит ту часть «духовной пищи», которая дойдет до читателя. Эта ответственность перед читателем и заставила меня, научного редактора, попытаться объяснить, почему из сотен книг по античной истории я отдал предпочтение именно книге П. Левека.

Выбор обосновывался тремя группами взаимосвязанных факторов: личностью автора, содержанием работы и характером развиваемой в ней концепции.

Итак, об авторе. К сожалению, в нашей стране Пьер Левек известен не столь широко, как за рубежом, в то время как он – один из крупнейших антиковедов Франции, ученый, авторитет которого столь же высок, как и научный авторитет других исследователей, составляющих гордость французской науки об античности,– Ш. Пикара, Л. Робера, П. Бернара и др. Его отличают как широта интересов, так и глубокое проникновение в суть исторического процесса. Десятки книг и сотни написанных им статей и рецензий вошли в золотой фонд современного антиковедения. Приведем примеры, подтверждающие эту мысль. В широко известной французской серии «Народы и цивилизации» в 1987 г. вышла книга «Первые цивилизации», одним из основных авторов и редакторов которой выступил П. Левек. Ему <239> же принадлежит и сама концепция развития человеческого общества от палеолита до конца бронзового века. В качестве другого примера можно привести книгу, написанную П. Левеком в соавторстве с П. Видаль-Накэ, «Клисфен афинский» (Париж, 1973). В отличие от первой, дающей широчайшую панораму, человеческой истории, – своего рода взгляд с «высоты птичьего полета», вторая книга посвящена очень короткому отрезку истории одного древнегреческого центра – Афин конца VI в. до н. э. Эта небольшая по объему книга интересна своим принципиальным подходом к объекту исследования. Авторы исходят из положения, что идея политических реформ, проведенных Клисфеном, не только родилась из опыта политической жизни, осмысливаемой индивидом, но и стала естественным результатом эволюции теоретического мышления. Эта удивительная по своей глубине и оригинальности мысль, ставящая во взаимную связь все сферы человеческого мышления, не отсекающая политический опыт от опыта общенаучного, весьма плодотворна и, к сожалению, далеко еще не оценена нашим антиковедением, иссушающим себя ограниченным социологизаторством или лишенным конкретики культурологическим подходом. Можно было бы еще долго перечислять работы, либо написанные самим П. Левеком, либо созданные под его руководством, однако гораздо важнее другая сторона его деятельности.