Юрий Андреев - Раннегреческий полис (гомеровский период)

Вместе с тем именно в эту глухую пору в развитии материальной культуры Балканской Греции и островов Эгеиды наметились определенные сдвиги, свидетельствующие, как думают многие, о появлении первых, пока еще очень слабых ростков цивилизации нового (эллинского) типа. Так, заметно меняется характер погребений, а вместе с ним, очевидно, и форма заупокойного культа. На смену микенским камерным гробницам-, в которых людей хоронили обычно целыми семьями, приходят теперь так называемые «ящичные» могилы (cist tombs), рассчитанные, как правило, только на одного человека. Ближе к концу СМ периода старый обычай трупоположения во многих местах начинает вытеснять кремация, а вместе с ней появляется и еще один новый способ погребения — в урнах. [45] Styrenius C. G. Submycenaean studies. Lund, 1967, p. 36 f. В это же самое время широко распространяются некоторые новые виды бронзовых изделий, например фибулы в форме лука, и появляются первые образцы железного оружия (в основном, мечи и ножи). [46] Воuzek J. Op. cit., S. 92 f. В конце этого периода (около 1025 г. до н. э., а по другой датировке еще раньше около 1050 г.) субмикенский стиль вазовой росписи — последний слабый отголосок микенских художественных традиций — уступает свое место новому протогеометрическому стилю, [47] Desborough V. R. Op. cit., p. 258 sq.; Bouzek J. Op. cit., S. 105. который в дальнейшем (примерно 150 лет спустя) перерастает в зрелый геометрический стиль, в основных своих проявлениях совершенно чуждый микенскому искусству.

Если не все, то по крайней мере некоторые из этих новшеств могут быть связаны с проникновением в Грецию каких-то новых этнических элементов. Вполне возможно, что это были дорийцы И другие родственные им «северо-западные» народности. [48] Железо и протогеометрическая керамика в настоящее время уже не считаются элементами «дорийской культуры». — Рleiner К. R. Iron working in Ancient Greece. Praha, 1969, p. 10; Desborough V. R. Op. cit., p. 258 sq. Более вероятной кажется связь с этой культурой лукообразных фибул, «ящичных могил», некоторых типов грубой лепной керамики. — Bou z ek J. Op. cit., S. 103. Очень трудно точно датировать это событие, имевшее столь важные последствия для дальнейшей истории греческого народа. В отличие от предшествующего периода в Греции в это время не наблюдается каких-либо катастроф крупного масштаба. Разрушения хотя и встречаются, носят, скорей, эпизодический местный характер и могут проистекать из каких-то случайных причин. Так, примерно в середине XII столетия была разрушена так называемая «житница» в Микенах. [49] Desborough V. R. Op. cit., p. 75. Это событие, после которого микенский акрополь был, судя по всему, окончательно заброшен, трудно связать с каким-нибудь значительным передвижением племен. Первые «ящичные» могилы, в которых некоторые археологи видят главный симптом присутствия дорийцев, появляются в окрестностях Микен и вообще на территории Арголиды спустя приблизительно пятьдесят лет после гибели «житницы». [50] Ibid. Ср.: Stуrenius С. G. Op. cit., p. 161 sq. Очевидно, расселение новой волны северных племен по Пелопоннесу и Средней Греции носило характер постепенного просачивания в эти районы небольших разрозненных групп пришельцев и шло сравнительно мирным путем. [51] Desborough V. R. Op. cit., p. 231. Результатом этого расселения была ассимиляция остатков местного (микенского) населения вторгшимися племенами, хотя в других местах (например в Аттике) они сами могли быть поглощены более многочисленными автохтонами. В любом случае процесс этот был, несомненно, медленным и постепенным, на что указывает длительное сосуществование привнесенных извне культурных новшеств («ящичные» могилы, новые типы фибул и пр.) с пережитками культурных традиций микенской эпохи (субмикенская керамика) .

Таковы основные факты, на которых в настоящее время базируются наши представления о заключительной стадии в истории микенской цивилизации и началах новой античной культуры. Именно в это время, на стыке бронзового и железного веков, по мере того как шла на убыль бурная череда племенных миграций и социальных катастроф, в Греции начал формироваться новый тип общества и государства, позднее вошедший в историю человечества под именем города-государства или полиса. Для выяснения начальных этапов в процессе становления полиса принципиальное значение имеет вопрос о формах и типах поселения, существовавших на территории Эгеиды на протяжении так называемого «Темного периода» греческой истории (с XI по IX вв. до н. э.). К сожалению, приходится признать, что материал, добытый археологами до последнего времени, слишком скуден и не дает возможности раскрыть стоящую перед нами проблему во всей ее полноте. Тем не менее уже имеющиеся данные позволяют сделать ряд интересных наблюдений, которыми нам хотелось бы поделиться с читателем.

В своем капитальном труде «Греческий полис, как историко-географическая проблема Средиземноморья» немецкий историк Кирстен решительно утверждает, что полис как особый тип поселения сложился уже в микенскую эпоху. Его древнейшей формой была цитадель — ахейский Herrenburg. Дорийцы при своем вторжении в южную Грецию просто переняли у своих предшественников этот способ поселения и приспособили его к своим нуждам. Они вытеснили ахейскую знать из ее укрепленных гнезд и сами в них обосновались. Вследствие этого «зона распространения полиса в I тыс. до р. х, совпадает с зоной микенского типа поселения; там, где была жива микенская традиция, развился полис также в... политическом смысле слова». [52] Kirsten E. Die griechische Polis als historisch-geographisches Problem des Mittelmeerraumes. Bonn, 1956, S. 45; Sсhuсhhardt C. Hof, Burg und Stadt bei Germanen und Griechen. — Neue Jahrb. Kl. Alt., XXI, 1908, S. 309 f.; Busolt G. Griechische Staatskunde. Ht. 1. München, 1920, S. 153; Glotz G. La Cite Grecque. P., 1928, p. 12 sq.; ср.: Tritsch Fr. Die Stadtbildungen des Altertums und die griechische Polis. — «Klio», XXII, 1/2, 1928; Martin R. L'urbanisme dans la Grece antique. P., 1956, p. 76. К сожалению, Кирстен не приводит в своей книге ни одного засвидетельствованного археологически случая такой преемственности. В действительности археология говорит как раз об обратном. В течение XII—XI вв. до н. э. практически все как большие, так и малые микенские цитадели были заброшены. Расположенные на их территории дворцы и другие постройки были разрушены и лежали в развалинах. Судя по всему, в них никто уже больше не жил. Несомненно, прав Ленцман, писавший по этому поводу: «В этом плане особенно важен не столько факт разрушения дворцов Микен и Пилоса, сколько захирение сохранившегося Тиринфского дворца, и, возможно, существовавшего дворца микенского времени на афинском акрополе. Следовательно, дело было не в самом акте разрушения, а в коренном несоответствии дворцового уклада новым условиям жизни». [53] Ленцман Я. А. Указ. соч., с. 197. Следы вторичного заселения покинутых микенских цитаделей (отдельные дома и погребения) встречаются лишь эпизодически и, по-видимому, не могут считаться характерным признаком сложившейся в это время ситуации. Не исключено, конечно, что в отдельных случаях, например в Афинах, Фивах, может быть, также в Тиринфе, заброшенная цитадель использовалась пришельцами или вернувшишимся на свои пепелища местным населением как убежище (refugium) или как священный участок (темен), хотя прямых подтверждений этой догадки археология пока не дает. В то же время она совершенно ясно показывает, что новые поселения, возникшие в послемиграционный период, располагаются, как правило, или у подножия микенского городища (Афины), пли даже на значительном от него удалении (Спарта, Аргос). [54] Афины: как показали американские раскопки на агоре, древнейшее поселение в этом месте возникло около 1100 г. до н. э., т. е. как раз тогда, когда прекратило свое существование микенское поселение на Акрополе. — Thompson Н. A. Buildings on the west side of the Agora. — «Hesperia», VI, 1, 1937, p. 1; Broneer O. A. Mycenaean fountain... — «Hesperia», VIII, 4, 1939, p. 427 sq. Спарта: Desborough V. R. Op. cit., p. 88; Alin P. Op. cit., p. 92. Аргос: Desborough V. R. Op. cit., p. 80 sq.