Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

Радиоигры проводились с большим успехом. Во всяком случае, Советы до последнего не замечали, что получают дезинформацию. После войны они даже к собственной стране искали предателей, поскольку не могли поверить, что их агенты были выслежены благодаря шпионской технике противника, например, оборудованием для пеленга [639] Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60. . Вальтер Шелленберг сообщает в своих мемуарах, что из-за большого потока дезинформации Советы вынуждены были постоянно менять коды и агентов. «…Ущерб, понесенный Советами в кадрах, времени и средствах, был в этом случае очень даже ощутимым…» [640] Schellenberg, S. 246. .

Министерство безопасности рейха и гестапо во время господства национал-социалистического режима при решении задач своих расширившихся сфер деятельности опирались на штаб надежных и верных режиму сотрудников. То, что Мюллер при данном стечении обстоятельств играл значительную роль, что обеспечило ему свободу действий в принятии решений, после описания сфер ответственности шефа гестапо не нуждается в подтверждении. Об отношении Мюллера к начальству и сотрудникам известно очень мало. Однако существуют письменные и устные свидетельства того, как оценивали названные лица шефа гестапо.

Вернер Бест, бывший руководитель I отдела (управленческие вопросы) в гестапо, считал Мюллера одиночкой, который старался избегать общения с коллегами. «У Мюллера […] не было товарищеских отношений с шефами других отделов, которые, к тому же, все были академиками (Небе, будучи прусским комиссаром по криминалистике, стоял выше на служебной лестнице, чем баварский средний служащий), по сравнению с которыми Мюллер чувствовал себя скованно и испытывал комплекс неполноценности» [641] Письмо д-ра Ворнера Беста автору 2.02.1987 г. . Только между Мюллером и Небе установились такие дружеские отношения, не выходившие, однако, за служебные рамки, когда они говорили друг другу «ты». С Кальтенбруннером они иногда обедали. Руководитель I отдела (кадры) в РСХА Бруно Штрекенбах был единственным, с которым Мюллер поддерживал частные отношения [642] Высказывание Анны Ш. от 13 февраля 1961; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60, дневник № röm. 1–1—79/60. .

«К Гиммлеру у Мюллера не было особо хорошего отношения. Оба не нравились друг другу. Однако их отношения с Гейдрихом складывались удачно» [643] Там же. . В документах, оставшихся после Гиммлера, не было найдено никаких доказательств дружеских отношений с шефом гестапо [644] Наследие Генриха Гиммлера; ВАК, NL 126. . Высказывания любовницы Мюллера подтверждают, что шеф гестапо, несмотря на антипатию к своему начальнику, не сомневался в его лояльном к себе отношении. От своих подчиненных Мюллер требовал послушания, с каким сам относился к своему шефу.

Адольф Эйхман, начальник пресловутого ведомства IV В 4 в РСХА, подчинялся непосредственно Мюллеру, хотя руководителем группы IV В был штурмбаннфюрер СС Хартл. В то время, когда Эйхман находился в Берлине, он должен был два-три раза в неделю появляться у Мюллера с докладом. Был такой период, когда ответственные референты IV отдела каждый четверг вечером собирались у Мюллера на квартире, чтобы обсудить личные и служебные дела.

Эйхман также принимал участие в этих встречах: «К этому человеку у меня особое внутреннее предрасположение; я могу с ним говорить так, как не могу говорить с равным мне по рангу коллегой» [645] Aschenauer (Hrsg.), S. 451. . Эйхман высоко ценил профессиональные качества криминалиста Мюллера. Он сравнивал карьеру Мюллера даже с продвижением Гитлера, который, как выразился Эйхман, начав ефрейтором в первой мировой войне, стал фюрером 80-миллионного народа [646] Ebd., S. 453. .

После завершения мероприятий по депортации, в связи с чем сфера его деятельности была ограничена, Эйхман просил своего шефа перевести его на другое место в полиции. Немногословный Мюллер отказал ему в просьбе, сказав лишь, что солдат не выбирает, где ему служить [647] Von Lang, Das Eichmann-Protokoll, S, 66 f. .

Эрнст Кальтенбруннер стал преемником Гейдриха, руководителем РСХА и шефом СД и зипо 30 января 1943 г., и таким образом, стал непосредственным начальником Мюллера. Между ним и Мюллером сложились чисто деловые отношения [648] На вопрос, заданный на Нюрнбергском процессе Кальтенбруннеру, поддерживал ли он в отсутствие Мюллера с ним контакт, он ответил: «Только не с Мюллером…»; высказывание от 12 апреля 1946 г., ГМТ, т. 11, с. 329. . К началу 40-х годов говорили, что Мюллер отзывался о Кальтенбруннере как о «мягком австрийце» [649] Black, S. 138. . Во время Нюрнбергского процесса у приглашенного в качестве свидетеля Вильгельма Геттла спросили об отношении Кальтенбруннера к Мюллеру: «Об их служебных отношениях я не могу сказать ничего определенного. Я четко знаю то, что Мюллер многие решения принимал самостоятельно. […] Кальтенбруннер не ценил его. У Кальтенбруннера не было ни необходимого первоначального полицейского образования, ни интереса к этой работе […]» [650] Высказывание д-ра Вильгельма Геттла на Нюрнбергском процессе 11.04.19–16; ГМТ, т. 11, с. 257. .

В качестве «главного военного преступника» в Нюрнберге Кальтенбруннер пытался сузить круг своей компетенции. Он объяснял, что работал только как шеф разведывательных отделов III [651] Отдел «поселения немцев», руководимый Отто Олендорфом с 1939 г. по 1913 г., взял на себя обязанности бывшего главного управления СД. Отчеты о настроениях немецкого населения рейха находили свое отражение в «Сообщениях из рейха». и VI [652] Служба внешней разведки подчинялась с конца 1941 г. Шелленбергу. . Хотя, в качестве преемника Гейдриха, он вынужден был заниматься делами в РСХА, одновременно руководителями исполнительных отделов были Гиммлер, Мюллер и Небе [653] Показания Эрнста Кальтенбруннера на Нюрнбергском процессе 11.04.1916; IMT, т. 11, с. 267. .

Шеф РСХА дал показания перед судом союзников о личности Мюллера. «Мюллер был шефом тайной государственной полиции. Когда он им стал, я не знаю, могу только предположить, что это было в 1933/34 гг. или, самое позднее, в 1935 г. Но уже гораздо раньше […] у него установились тесные отношения с Гиммлером, а позже и с Гейдрихом. Он был выходцем из баварской полиции, где и познакомился с Гиммлером.

Он пользовался его личным доверием в течение 12 или 15 лет, принимал участие в подготовке и проведении каждой акции, санкционированной Гиммлером, что и являлось целью его деятельности в качестве шефа немецкой полиции. […] После получения приказа Мюллер остался в Берлине работать с Гиммлером. Гиммлер опирался на него как на человека, который беспрекословно подчинялся приказам и тем заслуживал доверия» [654] Показания Эрнста Кальтенбруннера на Нюрнбергском процессе 12.04.1946; IМТ, т. 11, с. 328. .