Петр Кононков - Битва за хлеб

Сопоставление этих двух "зелёных революций" ещё раз демонстрирует как различие в мировоззренческих и методологических принципах обеих групп биологов [81] характерно, что Н. Борлауг позже сделался горячим поклонником ГМ технологий; П. П. Лукьяненко же, напротив, раскритиковал пропагандировавшийся в его время метод получения мутаций у пшеницы с помощью радиации (Лукьяненко П. П. "О методах селекции пшениц" // "Агробиология", № 2, 1965 г., стр. 170). , так и возможности значительного повышения урожайности сельхозкультур безо всякого применения сомнительных технологий; без проблем, создаваемых ими для Природы, общества и продовольственной независимости государств.

Утверждение в 1920-х гг. и дальнейшее господство в советском обществе вульгарно-материалистических воззрений, как уже говорилось, наиболее пагубно сказалось на биологических и социальных науках ― и на их теоретическом уровне, и на практических приложениях. И в советской биологии, и в советской социологии регулярно порождались бесплодные, а то и просто дикие проекты. Как пример последних можно привести евгенические предложения крупнейших советских биологов-генетиков Н. Кольцова и А. Серебровского:

"Для дальнейшей эволюции человеческого типа может быть поставлен идеал приспособления к социальному устройству, которое осуществляется у муравьёв или термитов. При этом уже существующее разнообразие генетических типов должно упрочиться. Должны быть развиты до совершенства типы физических работников, учёных, деятелей искусства …" (Н. Кольцов) [82] Н. Кольцов, "Улучшение человеческой породы" // "Русский евгенический журнал", т.1, вып.1, 1922 г. .

"Мы полагаем, что решением вопроса об организации отбора у человека будет распространение получения зачатия от искусственного осеменения рекомендованной спермой, а не обязательно от "любимого мужчины". от одного выдающегося и ценного производителя можно будет получить до тысячи или даже до десяти тысяч детей, при таких условиях селекция человека пойдёт вперёд гигантскими шагами. И отдельные женщины и целые коммуны будут тогда гордиться не "своими" детьми, а своими успехами и достижениями в этой несомненно самой удивительной области ― в области создания новых форм человека …" (А. Серебровский) [83] А. Серебровский, "Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе" // Медико-биологический журнал, № 4/5, 1929 г., стр. 3-19. .

Вместе с тем, научные учреждения СССР, где велись исследования биологических проблем, не были, так сказать, равноправными в отношении генерации подобных идей. Наименьшее их количество порождалось там, где сотрудники работали над задачами, связанными с реальными потребностями сельского хозяйства, и где теоретизирования, основанные на упрощенчески-механистическом подходе к явлениям органического мира, будучи для прикладных приложений биологии бесполезными, оставались невостребованными. И обратно, в научных учреждениях, ещё в дореволюционные времена накопивших в своём составе повышенную дозу "прогрессивной интеллигенции", а после 1917 года значительно увеличивших её, наблюдалось изобилие подобной "науки". В советской биологии 1930-х гг. и позже (с перерывами), основным оплотом вульгарного (впрочем, именовавшегося "диалектическим") материализма являлся биофак МГУ. Там не только возникали подобные теории [84] Биологи Н. Кольцов, А. Серебровский ― профессора Московского университета. , но и оттуда чаще всего организовывались нападки и проводились диффамационные кампании против учёных, приносивших практическую пользу сельскому хозяйству страны. Причина подобных нападок была ясна: на фоне работ таких учёных администраторы, финансировавшие биофак МГУ, могли задуматься об эффективности капиталовложений в это учреждение и о его кадровом составе.

Неудивительно, что биофак Московского университета, имеющий такую наследственность ― можно сказать, генетически модифицированную в XIX–XX вв. путём внедрения "генов" вульгарного материализма ― является сегодня главным оплотом приверженцев насаждения ГМ растений в сельском хозяйстве России. В этом он следует традициям своих предшественников, "прогрессивной демократической" российской интеллигенции царских времён и её "марксистско-революционных" продолжателей, с их установками "плевать, какая мутация — главное, чтобы плодов было больше, урожай был выше". Действуют на биофаке МГУ и сцеплёнными с этими "генами" традиции подражательства Западу; оттуда набирались и набираются кадры стипендиатов разных "благотворительных" фондов, ранее становившихся проводниками худших образцов западной философии, а сегодня ― ещё и лоббистами западных компаний. Унаследовал нынешний биофак МГУ и присущие дореволюционной "прогрессивной российской", позже "передовой советской" интеллигенции "гены" нетерпимости к другим мнениям, попыток закрыть доступ к "неудобной" информации, в том числе исторической. В царские времена "свободомыслящая интеллигенция", сосредоточенная, по большей части, в Московском университете, устраивала обструкции всемирно известным учёным, если те, с её точки зрения, были "реакционерами" и "черносотенцами" [85] например, на выборах в Академию наук был забаллотирован Дм. И. Менделеев; злобным нападкам "передовой интеллигенции" подвергался Н. Я. Данилевский и т. д. ; в советский период всё та же "передовая интеллигенция" пыталась дискредитировать, ошельмовать, помешать защите диссертаций учёных, не разделявшим их научные и мировоззренческие установки [86] см. далее текст выступления зав. кафедрой философии МГУ З. Я. Белецкого и статью д.с.-х.н. И. В. Дрягиной. . Сходные методы приняты на биофаке МГУ и сегодня.

22 апреля 2010 года Учёный совет биофака МГУ единогласно принял решение "не рекомендовать распространение литературы, посвящённой научной деятельности Т. Д. Лысенко на биологическом факультете" [87] цитата из письма зам. председателя Учёного совета А. М. Рубцова; см. ниже . Вслед за чем книжный киоск, расположенный на территории биофака, вынужден был отказаться от дальнейшей реализации книг П. Ф. Кононкова и Н. В. Овчинникова "Вклад академика Т. Д. Лысенко в победу в Великой Отечественной войне" и Н. В. Овчинникова "Академик Трофим Денисович Лысенко" ― хотя к этим изданиям проявляли большой интерес преподаватели и студенты факультета [88] см. напр. Пецко А. А. "Засуха в головах" // газета "Президент", 11 августа 2010 г. .

Одной из причин такого решения в письме зам. председателя Учёного совета были названы "события в биологической науке 1940-50-х гг., в результате которых пострадали многие выдающиеся учёные, работавшие на биофаке МГУ" [89] очевидно, имелись в виду изменения в кадровом составе биофака МГУ в августе-сентябре 1948 г., по приказу министра высшего образования СССР С. Кафтанова . Однако из выступления З. Белецкого на августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. (см. ниже) видно, что администрация биофака задолго до "событий" предпринимала гонения на студентов, преподавателей, научных сотрудников, положительно отзывавшихся о работах Т. Д. Лысенко и И. В. Мичурина. Из статьи И. В. Дрягиной (см. ниже) видно, что администрация того же факультета продолжала аналогичные преследования ― препятствия в защите диссертаций, попытки провала на конкурсе ― учёных, разделявших научные взгляды и общественную позицию Т. Д. Лысенко и его коллег, и в 1960-70-х годах. Из писем, приведённых ниже, видно, что администрация биофака МГУ сходным образом действует и сегодня ― не стесняясь ни аморальности своих поступков (книга о вкладе в победу СССР над нацистской Германией была изъята из продажи за две недели до празднования 65-летия этой победы), ни их сомнительности с точки зрения Конституции страны, гарантирующей гражданам право свободно искать и распространять информацию.