Петр Кононков - Два мира - две идеологии

Все эти обстоятельства позволяют предположить, что доктрина "неизменной зародышевой плазмы" была не научной, а идеологической, призванной обосновать, в наукообразной форме, утверждения о "неизменном и наследственном" превосходстве одних народов над другими. Идеологическая подоплёка доктрины Вейсмана объясняет и её быстрое распространение, обусловленное поддержкой заинтересованных влиятельных группировок; и игнорирование её сторонниками противоречий с экспериментальными данными, характерное для столкновения предвзятых идеологизированных мнений с реальностью; и активное применение в отношении её критиков вненаучных приёмов (в частности, навешивание ярлыков "обскуранты", "ретрограды", "враги прогресса",), обычного для идеологической борьбы.

Вейсман и лично поддерживал евгенику: в 1905 году он вошёл в мюнхенское "Общество расовой гигиены". (Однако из этого обстоятельства не следует делать поспешных выводов: расовую гигиену и евгенику практиковали и в гитлеровской Германии ― с последствиями для немецкого народа, прямо противоположными заявленным целям).

Ещё одна важная доктрина вейсманизма, "случайность мутаций", по сути, являлась модификацией доктрины о "неизменной зародышевой плазме", призванной отвергнуть возможность определённого изменения наследственности под влиянием внешней среды и тем самым сохранить основную идеологическую суть вейсманизма.

Кроме того, доктрина "случайных мутаций" поддерживала представления о "действующей слепо и случайно Природе", распространённые тогда среди материалистической и атеистической части западной и российской интеллигенции. Её основные адепты ― Мёллер, Морган, Кольцов и др. ― были последовательными атеистами [13] Ср.: "До четырнадцати лет я верил в Бога, а потом понял, что Бога нет и стал относиться к религиозным предрассудкам как каждый грамотный биолог" (Н. Кольцов). "Я всегда был безразличен к религии" (Холдейн). Антиклерикальных взглядов придерживался Т. Морган. Мёллер, Холдейн, некоторые другие крупные генетики Запада, вдобавок, были по убеждениям не только атеистами, но и марксистами. . (Таким образом, само возникновение этой доктрины, как бы в противоречии с ней самой, было неслучайно , а обусловлено влиянием внешней среды).

Как и доктрина "неизменной зародышевой плазмы", доктрина "случайных мутаций" получила распространение не только среди биологов, но и в более широких кругах; точно так же её сторонники игнорировали противоречия и критические аргументы; и вполне аналогичным образом на её оппонентов в дискуссиях навешивались ярлыки "обскурантов", "мракобесов", "реакционеров", "врагов прогресса" ― что дополнительно свидетельствовало об её идеологическом, а не научном характере.

Мировоззренческая ориентация мичуринцев.Представления мичуринской биологии о влиянии внешней среды/ условий жизни на наследственность отвергали "неизменное и наследственное" деление народов и социальных групп на "элиту" и "прирождённых рабов". Если какие-то социальные группы имели в чём-то неблагоприятную наследственность, вызванную условиями их жизни, то изменив эти условия жизни наследственность можно было бы улучшить. И обратно, "элита", при длительном пребывании в плохой среде, или в результате собственных поступков, или по каким-то иным причинам-внешним воздействиям могла, через некоторое время, превратиться в наследственных выродков . (Впрочем, мичуринская биология и самым последним из них оставляла шанс вернуть себе, или хотя бы своим потомкам, человеческий облик).

Положения мичуринской биологии о направленности изменений наследственности больше согласовывались с религиозными и телеологическими воззрениями, чем с атеизмом и материализмом. Идея направленных изменений коррелировала скорее с представлением о Боге, целенаправленно создавшем мир, чем с образом "действующей слепо и случайно" Природы. Мало того, это положение подрывало ключевую для атеистического мировоззрения концепцию "ненаправленной эволюции живой природы" и ряд тезисов дарвинизма.

Если многие видные вейсманисты были последовательными атеистами, то во взглядах Т. Д. Лысенко, несмотря на материалистическую форму их изложения, обнаруживалось влияние православного богословия. В этом отношении показательны воспоминания биолога К. Уэддингтона о его встречах с Т. Д. Лысенко: "<���Лысенко сказал:> "ничто не заслуживает названия истинной науки, если оно не демонстрирует великого, лежащего в основе Вселенной, порядка вообще". Он фактически не говорил, что любая научная гипотеза должна согласовываться с волей Бога, но мне показалось, что нечто, очень похожее на это, скрывается в его невысказанных мыслях … До встречи с ним, я принимал на веру, что положенной им в основу философией является весьма неподатливый диалектический материализм Маркса. Сейчас, однако, я полагаю, что его философия имеет весьма сильный привкус православного русского богословия, только без Бога" [14] Уэддингтон К., "Беседы с русскими биологами", 17 янв. 1963 г. Архив РАН, ф. 1521, оп.1, № 281. Уэддингтон К. (Waddington) (1905-75 гг.) ― биолог, палеонтолог, генетик; с 1945 г. профессор генетики Эдинбургского университета. Во время пребывания в СССР встречался с ведущими советскими учёными-биологами, в т. ч. с Т. Д. Лысенко. .

Противники мичуринской биологии не без оснований жаловались, что из-за её распространения в СССР возникли "трудности в антирелигиозной пропаганде" ("письмо трёхсот" в ЦК КПСС, 1955 г.) [15] "Вестник ВОГиС", 2005 г., т.9, № 1. , а в результате её преподавания у советских людей "целенаправленно