Пауль Карель - Выжженная Земля

— Насколько глубоко Фреснер вклинился в оборону противника?—спросил Модель своего начальника штаба, полковника фон Эльверфельдта, незадолго до полуночи 5 июля.

— Километров на пять, не больше, господин генерал-полковник; Семьдесят восьмая дивизия — на железнодорожной станции Малоархангельск.

— Что сообщает воздушная разведка о передвижениях резервов противника? — обратился Модель к офицеру разведки.

— Основные соединения, включая танковые, движутся с востока, из района Дивны, на Малоархангельск, Поныри и Ольховатку.

Модель склонился над картой. Он понимал, о чем уже догадывались командиры дивизии Фреснера: план прикрыть фланг двух танковых корпусов Моделя, несущих основную тяжесть главного удара в центре, глубоким прорывом 23-го корпуса не проходит. Не удастся перехватить движущиеся с востока русские резервы и не позволить им включиться в сражение.

Лемельсен, Харпе и Фреснер, командующие корпусами 9-й армии Моделя, глубокой ночью тоже изучали карты со своими штабными офицерами. Объекты дня, собственные потери, донесения о боевом составе противника — все с безусловной очевидностью показывало, что продвижение развивается медленно. Приходится буквально прогрызать оборону. Это было неприятным открытием, однако не ошеломляющим. Генерал-полковник Модель рассматривал подобную возможность. Не один раз он напоминал Гитлеру о глубине советской оборонительной системы, которая была обнаружена германской воздушной разведкой.

Вот почему Модель с самого начала строил свое наступление в расчете на исключительно упорное сопротивление, именно поэтому он разработал план, который был весьма в его характере: он не собирался бросать в атаку сразу всю свою бронетехнику, он решил пробивать брешь в обороне методично и последовательно.

В результате его глубоко эшелонированная 9-я армия начала наступление девятью пехотными дивизиями, усиленными танками и штурмовыми орудиями.

В первой волне Модель задействовал только одну танковую дивизию, 20-ю. Основную часть своих танковых соединений (шесть танковых дивизий, дивизии моторизованной пехоты, а также несколько дивизионов штурмовых орудий) он держал в резерве. «Сначала пробей брешь, а затем вводи в бой свежие силы! Когда создан прорыв, тогда танки могут в него входить и свободно действовать врагу во фланг и с тыла, пока он не будет окружен». Таков был рецепт Моделя. На рассвете 6 июля перед ним стояла сложная дилемма. Использовать танковые резервы немедленно или следует повременить? Он решил вводить их в дело, конкретно в секторе 48-го танкового корпуса под командованием генерала Лемельсена, в районе Бутырок и Бобрика. В этом месте фронт советской 15-й стрелковой дивизии был прорван, и Модель надеялся окончательно раздавить оборону противника. Поэтому он передвинул три из своих пяти танковых дивизий — 2, 9 и 18-ю — из районов их сосредоточения в район прорыва, и 6 июля они вступили в бой. 4 и 12-ю танковые дивизии, а также 10-ю мотопехотную дивизию он решил держать в резерве.

Столь сокрушительная вторая волна обычно обеспечивала окончательную победу. В конце концов фронт противника между шоссе и железнодорожной веткой Орел — Курск был прорван на 32 километра в ширину и от 6 до 10 километров в глубину. А опыт показывал, что, когда в такую брешь бросаешь мощные моторизованные формирования, это практически неизбежно ведет к прорыву.

Однако сложившаяся ситуация отнюдь не являлась обычной. Ничто в этом сражении нельзя было мерить обычными мерками. И советская оборонительная система к вечеру 5 июля вовсе не была прорвана окончательно. Она оставалась неповрежденной еще на десять — шестнадцать километров. Никогда в истории войн не создавалось оборонительных систем, эшелонированных на такую глубину.

На фронте шириной более двадцати четырех километров по краю курского выступа — в том самом месте, где атаковали немцы, — за много месяцев работы русские перелопатили всю землю, создав лабиринты ходов сообщения, минных полей и подземных бункеров. Каждый перелесок, каждый холм, каждый колхоз был превращен в опорный пункт. И все эти опорные пункты соединялись системой глубоких, хорошо замаскированных траншей. Между ними — целая сеть окопов для противотанковых пушек, вкопанные танки, эшелонированные в глубину орудийные позиции, реактивные минометы, огнеметы и бесчисленные пулеметные гнезда.

И не только оборона была мощной. Не менее, если не более, значимо было то обстоятельство, что советское Верховное Главнокомандование располагало исключительно мощными оперативными резервами. Генерал армии Рокоссовский расположил их блистательно.

Как пишет полковник Маркин, советский хроникер Курской битвы, оперативные резервы Центрального фронта «получили приказ еще в середине дня 5 июля выдвигаться, согласно подготовленному плану, на исходные позиции для контратак».

Согласно подготовленному плану! Настолько точно русские были осведомлены о целях и месте главного удара Моделя в операции по прорыву обороны противника!

Утром 6 июля венецианская 2-я танковая дивизия вышла на поле сражения 140 танками и 50 штурмовыми орудиями. Около 9 часов 96 танков T-IV 2-го батальона 3-го танкового полка майора фон Боксберга начали наступление на высоту к северу от местечка Кашара.

«Тигры» 505-го дивизиона под командованием майора Сованта, входящие в состав дивизии, уже взяли Соборовку.

Боксберг пересек плацдарм южнее Соборовки. Широким клином танки шли через поля высокой пшеницы. Люки открыты. Солнце палит нещадно.

Систему траншей противника на холме смяли атакой во фланг. Но Кашару взять не удалось. Советские линии противотанковых орудий были слишком основательными и слишком коварно расположенными. Как только танки разделывались с одним орудием, перед ними вырастало другое.

Более того, русские бросили в бой крупные танковые соединения. Между Понырями и Соборовкой, на участке фронта в четырнадцать километров, началось танковое сражение, по масштабам беспрецедентное в истории военных действий. Оно продолжалось четыре дня.

В кульминационный момент сражения с каждой стороны в нем участвовали от 1000 до 1200 танков и штурмовых орудий. Многочисленные части военно-воздушных сил и 3000 орудий всех калибров дополняли этот жуткий поединок. Наградой являлся холм у Ольховатки с его ключевой позицией — высотой 274.

Холмы были ближайшей целью Моделя. Они являлись главным препятствием к осуществлению его плана наступления, они являлись ключом от двери в Курск. В чем же заключалось их особое значение?

Гряда холмов у Ольховатки, составляла со стратегической точки зрения, центральную часть Среднерусской возвышенности между Орлом и Белгородом. На их восточных склонах — исток Оки, а также множества других менее значительных рек и речушек. С этих холмов открывается вид на Курск, находящийся примерно на 120 метров ниже Ольховатки. Кто владеет этими высотами, будет владеть пространством между Окой и Сеймом.