Пауль Карель - Выжженная Земля

Орудиям передали новые данные для стрельбы.

«Сработает, товарищ адмирал?» — спросил командующего флотом капитан эсминца. Адмирал пожал плечами. Капитан знал, о чем он думает. ВМФ был недоволен выбором времени десанта, он снова и снова настаивал, что для подобных операций необходима полная луна. Необходима, чтобы точно произвести высадку, воспользоваться укрытиями, чтобы видеть, как продвигается соседняя часть. И военно-морские силы тоже нуждались в определенном минимуме света, чтобы обеспечить координацию действий своих частей с десантными судами. Как можно согласованно совершать автономные передвижения в полной темноте?

Таковы были аргументы ВМФ. Однако армейские генералы, и Сталин с ними, не согласились. Они заявили, что темнота необходима, что русские солдаты имеют опыт ночных боев, a немцы им в этом уступают.

«Пока еще совсем темно, в 02.00, штурмовые подразделения первой волны высадятся с 1500 морскими пехотинцами и бронетехникой и создадут береговой плацдарм. Военно-морские прикрывающие силы сначала подавят обнаруженные воздушной разведкой огневые позиции, уничтожат проволочные препятствия на берегу, минные поля и пулеметные точки». Таковы были приказы для «первой фазы» плана.

«Вторая фаза» предусматривала следующее: вторая волна с тяжелым вооружением высадится перед рассветом, чтобы военно-морские части смогли отойти от берега под покровом темноты.

Таковы были приказы, а вот как все произошло.

В течение часа, с 01.00 до 02.00, русские тяжелые корабельные орудия наносили удары по заливу. Стреляли щедро. На берегу взрывающиеся мины эхом вторили грохоту орудий. Препятствия из колючей проволоки разорвало в клочья.

2 часа. Стена разрывов поднялась выше по берегу.

Первая волна! Офицеры закричали. Эсминцы обменялись световыми сигналами. Десантные суда с морскими пехотинцами запыхтели к берегу, лавируя между флотилией эсминцев. Среди них было два плоскодонных судна с американскими танками «Грант», «Стюарт» и «Ли» па борту. Корабельная артиллерия прикрывала десантные суда и береговой плацдарм. Как гигантская линия фонтанов, поднялись брызги разрывов снарядов в дальнем конце залива — испепеляющая завеса огня и дыма.

Лейтенант И.П. Богданов стоял на крыше рулевой рубки доставляющего его взвод десантного судна, наблюдая зрелище в прибор ночного видения. «Получилось неплохо», —пробормотал он.

В решающем пункте, однако, совсем не получилось. Действительно, проволочные препятствия разбиты, полосы минных заграждений взорваны, румынские сторожевые заставы ликвидированы. Но позиции, которые советский Черноморский флот обстреливал шестьдесят минут в уверенности, что громит немецкую береговую батарею, были лишь ложными позициями 3-й роты, удары по другим соединениям тоже не нанесли серьезного урона.

Прямое попадание уничтожило позицию румынских легких гаубиц, и расчет разбежался, но пехотинцы Николаи оставались за своими пулеметами в подлеске на крутом фланге залива.

Когда огонь противника поднялся с берега выше, все поняли, что наступил решающий момент — момент высадки русского десанта.

Лейтенант Крайпе приказал быстро направить расположенные на самых восточных возвышенностях тяжелые прожектора прямо на прибрежную полосу. Их лучи ощупали отмель и соскользнули в море, осветили армаду небольших серых теней.

Теперь они были достаточно близко. «Огонь!» Орудия Холшермана рявкнули. «Огонь!»

105-мм снаряды гаубиц застучали по прибою. Вагнер столько раз повторял эту операцию, что его люди привыкли к ужасающим звукам близко разрывающихся снарядов.

Они выпускали снаряд за снарядом и просто не могли промахнуться.

Унтер-офицер Вагнер заткнул уши ватой. Он скрючился за невысоким кустарником на берегу, пристально разглядывая море в ночной бинокль. Прожектора 3-й роты вспыхнули еще и еще. Хотя по их позициям было нанесено два точных удара, один из которых повредил оборудование, и теперь русские методично их обстреливали, они продолжали короткими вспышками освещать цели для артиллерийской стрельбы прямой наводкой.

Снова и снова сверкали вспышки взрывов—взлетало на воздух подбитое десантное судно, где снаряды падали в воду — поднимались высокие столбы воды.

Вагнер увидел, как одно советское судно, прорвавшись сквозь этот ад, достигло берега. «Они уже здесь!» И, нагнувшись к первому орудию: «Сократите дальность на сорок пять метров!»

Наводчик кивнул.

Вагнер побежал ко второй гаубице, и теперь снаряды падали прямо на отмель. Соединения лейтенанта Холшермана на противоположном восточном склоне продолжали обстреливать приближающиеся русские суда.

Тем не менее первая волна советских морских пехотинцев высадилась на берег. Они сразу же попали под продольный огонь пулеметов румынских сторожевых застав.

«Где, черт возьми, эти танки?» — ворчал лейтенант Богданов. Разве плоскодонное судно с танками не шло рядом с его катером? И он сам видел, как первые танки съехали по сплину в воду.

Богданов осторожно поднял голову. Вот — один «Стюарт» выбирался на берег в нескольких метрах от него, его мотор чихал, потом танк и вовсе остановился.

Богданов побежал к нему, влез на корму и закричал командиру в люк башни: «Не останавливайся здесь — двигайся вперед! И где остальные?»

Танкист в отчаянии махнул рукой и выругался. «Это вода! — И потом добавил. — Вода была слишком глубокой. Она попала в мотор через выхлопную трубу!»

Вот почему танки не появились. В темноте и общей неразберихе их высадили слишком далеко от берега. Странно, что советское командование не подумало о подобном повороте событий, элементарные насадки на выхлопные трубы могли бы спасти танки.

Но и другие десантные суда подходили недружно, некоторые под шквальным немецким огнем повернули обратно, другие в темноте потеряли направление и оказались много восточнее, там, где за узкой прибрежной полосой сразу начинался неприступный утес.

Сержант Леонид Седонин со своей командой пробился к восточному краю залива, где обнаружил позицию с тремя легкими пехотными орудиями, покинутую румынским расчетом после прямого попадания. Однако два орудия были в порядке, и Седонин, будучи артиллеристом, немедленно воспользовался ситуацией и открыл огонь по гаубицам унтер-офицера Вагнера.

К счастью для Вагнера, капитан Радиу, командир стоявшей непосредственно за заливом румынской инженерно-саперной роты, узнал от связного о советском ударе. Он не стал долго сомневаться и со взводом саперов подполз к позиции. Ручные гранаты. Прыжок через каменный бруствер. Автоматная очередь.

Сержант Седонин убит, капитан Радиу тоже остался мертвым на отвоеванной позиции.