Андрей Франц - Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании

Следующее право, которое Людовик выдергивает из рук лучших людей — это право суда. Мы ведь с вами помним, что изначально во франкском государстве право высшего суда принадлежало королевским чиновникам — графам. Лишь Кьерзийским капитулярием Карла Лысого от 877 года должность графа становится наследственной. Именно с этого момента управляемые графами округа начинаю превращаться в их домены , или сеньории . И право суда оказывается одним из мощнейших инструментов "приватизации" округа.

Думаю нашим отечественным рейдерам не нужно рассказывать, насколько важная это вещь — подконтрольный суд — в святом деле приватизации чужой собственности. Прекрасно понимает это и Людовик XI. И поэтому, наряду с "комиссарским правосудием", направленным исключительно против своих противников, он начинает формировать систему общенационального правосудия для всех остальных. Вырывая ее из рук территориальных "сеньоров".

Да, для него справедливость — не более, чем "средство укрепления королевской власти, через установление судебной монополии на территории всего королевства" [254]. И поэтому король работает над системой правосудия, не покладая рук. Фактически, ряд ученых вообще называют создаваемый Людовиком абсолютизм "судебной монархией" [255]. Ведь как осуществлялось правосудие ранее?

Еще за сотню лет до него высшим органом правосудия был Королевский Совет. Туда входили принцы крови, крупнейшие вассалы, назначавшиеся королем высшие сановники (канцлер, коннетабль и др.) и, наконец, вводившиеся туда монархом отдельные советники, сведущие в правовых или финансовых вопросах. В середине XIII в. произошла первая метаморфоза — из Королевского совета выделился специализированный трибунал из юристов, который стал называться Парижским парламентом.

Но правосудие Парижского парламента распространялось лишь на территорию королевского домена. Что делает король? Расширяя юрисдикцию Парижского парламента, он учреждает парламент в Дофине (1453 г.), в Гиени (1462 г.), в Бургундии (1477 г.) и других провинциях. Расширение прерогатив Парижского парламента на всю территорию Франции позволило королевской власти:

1) значительно ограничить феодальную и церковную юрисдикцию;

2) тем самым укрепить позиции королевской власти.

Ну, и третье, самое главное. Независимо от того, думал ли король о народе, или же думал лишь об укреплении своей власти, народ получил судебную систему, значительно менее зависимую от произвола местных феодалов. Фактически, именно Людовик XI заложил во Франции основы современного судопроизводства.

Именно его эдикт от 21 октября 1467 г. провозгласил несменяемость судей. Всего три причины могли вести к потере судейского портфеля. Первая — смерть. Вторая — добровольный отказ от места. Третья — должным образом установленное совершение уголовного преступления. "Отныне мы не будем жаловать никаких наших должностей, если они не будут вакантными по причине смерти или из-за совершенно добровольного, должным образом оформленного отказа от них их владельцев — или же вследствие уголовного преступления (forfaiture), коль скоро его факт будет установлен судом в должных юридических формах, при компетентности судей" [256]

Спустя полвека Клод Сейссель в своем трактате "Великая французская монархия" писал, что во Франции юстиция "обладает большим авторитетом, чем в любой другой стране". В том числе и потому, что судьи "несменяемы (sont perpetuelz), и короли не властны их уволить иначе как за преступление" [257]. Вот она — диктатура закона, воцарившаяся вслед за укреплением власти установившего ее тирана!

Итак, право суда было вырвано из рук лучших людей . И, вместе с суверенным правом на власть и суверенным правом на собственность заботливо приватизировано королем. Для того, чтобы вложить это все в строительство Левиафана. Левиафана, или Государства, отныне и вовек подавляющего произвол лучших людей .

Завершая краткий обзор войны дворцам , что устроил во Франции Людовик XI, мы можем сказать, что он положил начало фундаментальному изменению социального статуса вооруженного человека . Если до него "блаародный", будь то рыцарь, барон или герцог — неважно — был абсолютно суверенной социальной единицей, руководствующейся исключительно своими частными интересами, то Людовик вводит в оборот совершенно другую концепцию "рыцаря".

Выдернув из-под него властный суверенитет, имущественный суверенитет и судебно-правовой суверенитет, он оставляет "блаародного" всего лишь военным профессионалом на королевской службе. И не более! Вот что пишет он в "Наставлении" своему сыну: "В деле сражения рыцари в государстве могут быть уподоблены ученым и докторам в других науках. И поэтому никто не должен получить рыцарское достоинство, если он не любит блага королевства и общества "

Задача рыцаря — сражаться, "чтобы успокаивать разногласия народа и сражаться, чтобы избавить … от тех, кто препятствует общему благу "

"Рыцари предписаны для защиты и обороны общего блага и, если они хорошо оплачиваются их жалованьем, но живут за счет общества, они должны скорее называться грабителями, чем рыцарями, равно как и те, кто их поддерживает" [258].

Общее благо — вот ключевая концепция, положенная Людовиком в фундамент искусства государственного управления. В этой концепции лучшие люди , аристократия — не более чем высококвалифицированные профессионалы на службе у короля. Король знает, что есть общее благо! Задача всех остальных — вовремя получать от него деньги и исправно их отрабатывать на пути достижения этого самого общего блага.

Разумеется, от формулировки идеи до ее реального воплощения пройдет еще не одно столетие. И заложенный Людовиком XI фундамент французского абсолютизма будет еще два столетия спустя достраиваться кардиналом Ришелье, сносящим при помощи артиллерии укрепленные гнезда французской аристократии. Но! Именно Людовиком был сформулирован ключевой принцип абсолютной власти — общее благо .

Взглянем еще раз на ключевую идею Людовика XI. Король — есть выразитель общего блага. Заменяем слово "король" на "нацию" и получаем Великую Французскую революцию, отделяющую современность от L’Ancien Regime. Общее благо — есть вообще ключевая социальная идея, лежащая в основе общества Модерна, общества современности. И сформулировал ее, воплотил первый набросок, пролив при этом море крови, ибо иначе никак — интересы слишком многих сильных мира сего она просто множила на ноль — убийца, садист и клятвопреступник, жестокий тиран, один из величайших монархов мировой истории, всемирный паук Людовик XI.