Андрей Франц - Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании

И вот тут-то, в 962 году для Киевской Руси наступает эпоха Шанса. В этом году Хазарский каганат предпринимают попытку подчинить крымских готов, владеющих рядом торговых факторий на побережье. Об этом повествует нам документ, фрагменты которого получили в современной историографии название "Записки готского топарха" [282].

Неспособные отбросить хазар своими собственными силами, готы вступают в переговоры с союзными им тмутараканскими руссами. На переговорах было принято решение искать покровительства "властителя к северу от Дуная, который обладал бы сильной армией и был горд своими военными силами, от народа которого они не отличались по обычаям и манерам" . К северу от Дуная один-единственный правитель подходил в это время под данное описание. Это киевский князь Святослав Игоревич. Именно к нему в Киев было отправлено посольство и именно с ним заключен договор, по которому крымские готы и русские признавали Святослава как своего сюзерена, а он, в свою очередь, обещал защищать их от хазар.

В военной кампании по одним источникам 963 года, по другим 965 года Святослав подвергает Хазарский каганат первому разгрому. Саркел взят и под именем Белой Вежи включен в состав державы Святослава. А в 968 году эта же судьба постигает столицу Хазарии Итиль. Это — конец Хазарии и ее контролю над северным участком Великого шелкового пути. Теперь ключевые гео-экономические позиции в регионе взяты под русский контроль. И переправа через Волгу, и выход в Каспий, и волго-донский волок теперь принадлежат русским. Даже готские и тмутараканские крымские торговые фактории, находятся теперь под контролем Святослава — как их сюзерена.

А между двумя этими военными операциями лежит первый балканский поход Святослава. Который в гео-экономическом отношении нисколько не менее важен, нежели удар по Хазарии. Ведь он включает в державу Святослава устье Дуная — крупнейшей судоходной реки центральной Европы. Устье Дуная, свободное от чудовищных днепровских порогов, превращающих торговую навигацию по нему в экстремальное приключение.

В 969 году, после окончательного разгрома хазар он объявил своей матери и боярам: "Я бы не хотел оставаться в Киеве, но предпочел бы скорее жить в Переяславце на Дунае, поскольку — это центр моего царства, где собраны все богатства: золото, шелка, вино и различные фрукты из Греции, серебро и лошади из Венгрии и Богемии, меха, воск, мед и рабы из Руси" [283]. Вне всякого сомнения, Переяславец на Дунае как торговый порт и логистический центр всего северного участка Великого шелкового пути был бы намного предпочтительнее Киева. Но, увы, не срослось.

Империя переиграла Святослава. В 972 году он погибает под ударами печенежских мечей. Сделав, пожалуй, более, чем кто бы то ни было, для превращения Киевской Руси в регионального торгового гегемона. После его смерти от торговой империи руссов тут же отрезают два ключевых логистических элемента. На западе Византия возвращает себе устье Дуная, тут же становящееся собственностью вновь усилившегося Болгарского царства. А на востоке Волжская Булгария берет под контроль устье Волги. Главные приобретения Святослава с его смертью оказываются утеряны.

Были ли эти потери фатальными для возникающей русской державы? Разумеется, нет! Но лишь при одном условии. Если бы его наследники продолжили работу в направлении, указанном Святославом. Если бы были возвращены под контроль устья Волги и Дуная. Именно эти две позиции превращали бы Киевскую Русь в самостоятельного игрока на рынке международной торговли. Увы, этого не происходит.

В их отсутствие русские князья по-прежнему сбывают Византию и арабам меха, воск и мед, но это уже другое. Это — всего лишь колониальная торговля. От международного торгового транзита в русскую казну попадает теперь далеко не столько, сколько могло бы при ином развитии событий.

Впрочем, и этого хватает, чтобы запустить те культурные процессы, которые через несколько веков на Западе получат имя Возрождения . Скапливающиеся в Киеве богатства привлекают заморских художников и заморскую роскошь. За столом киевских князей XI в. гостей забавляют музыкой. До сих пор в старинных могилах и кладах южной Руси находят относящиеся к тем векам золотые и серебряные украшения совершенно удивительной работы. Уцелевшие остатки построек XI–XII вв. в старинных городах Киевской Руси, храмов с их фресками и мозаиками поражают своим мастерством. Следы так и не случившегося русского Возрождения .

Ибо Возрождение стоит все-таки намного дороже !

Как бы то ни было, создатели древнерусский киевской державы — ни Владимир Святой, ни Ярослав Мудрый — не завершили работу, начатую их великим предком. И Волга, и Дунай отныне текли за пределами границ Киевской Руси. Шанс, связанный с контролем над главной торговой артерией этого времени — северным участком Великого шелкового пути — был упущен.

Может быть, именно тогда были посеяны семена той сокрушительной катастрофы, что постигнет древнюю Русь в XIII веке? Как знать…

А, между тем, на подмостках древнерусского политического театра начинают разыгрываться до боли знакомые сценарии. Ко времени смерти Святослава три его сына управляли Русью в качестве наместников. Ярополк правил Киевом, Олег — землей древлян, а Владимир — Новгородом. Между Олегом и Ярополком "вспыхивает вражда", несколько лет войны, где Олег и погибает.

Владимир бежит на север, к варягам, набирает там войско и выступает против Ярополка. В ходе переговоров сторонники Владимира убивают Ярополка, и на Руси, наконец, наступает некоторое затишье. В 985 г. Владимир пытается повторить военную компанию Святослава по овладению устьем Волги, но решающей победы не добивается. Что касается повторного обретения устья Дуная, то об этом речи даже не идет. Решив, что с Империей лучше дружить, чем воевать, Владимир принимает христианство и всю оставшуюся жизнь занимается мирным (за небольшими исключениями) устроением доставшейся ему державы.

Ну, а после смерти равноапостольного князя во весь рост начинается кровавая междоусобица его сыновей. Братская любовь? Не, не слышали! Зато более двадцати лет межкняжеских разборок.

Святополк Окаянный убивает Бориса и Глеба. Брат Святослав пытается сбежать из древлян на Запад, но погибает по дороге. Княжащий в Новгороде Ярослав набирает варягов, Святополк прихватывает печенегов, и они четыре года — с1015 по 1019 — гоняют друг друга по Руси. Пока Ярослав, наконец, не садится на Киевский стол. Сбежавший в Польшу Святополк в компании с Болеславом I отбирает Киев обратно, потом ссорится с ним, остается один и вновь вышибается из Киева Ярославом, бежит в Галицию, где и умирает.