Нина Быстрова - «Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

15—16 марта 1918 г. в Лондоне состоялась конференция премьер-министров и министров иностранных дел Великобритании, Франции и Италии (США воздержались), на которой была принята декларация о непризнании Брестского договора. Обсуждая проблемы интервенции на Дальнем Востоке и Севере России и делая при этом ставку на враждебные большевистскому правительству силы, державы Антанты взяли курс на широкое вмешательство во внутренние дела советского государства. Первые воинские части стран Согласия появились на российской территории в начале весны 1918 г. И если в апреле 1918 г. Япония при фактической поддержке Великобритании и Франции предприняла открытую интервенцию на Дальнем Востоке, то высадка британских войск в Мурманске была согласована с местной советской администрацией накануне подписания Брестского договора и обосновывалась защитой этого важнейшего порта от немцев.

После ратификации Брест-Литовского договора, развеявшей надежды союзников на то, что Россия останется в войне, союзное Верховное командование решило открыть новый фронт в России, запросив Москву о праве разместить японские наземные войска с поддержкой союзников. Эти предложения были направлены одновременно наркому по военным делам Л. Д. Троцкому и членам Московских центров. Троцкий проинформировал военных атташе союзников о своей позиции в начале апреля 1918 г. в устной ноте, потребовав на нее письменного ответа. В ноте говорилось, что его правительство принимает предложение при условии, что войска будут действительно союзнические (то есть не исключительно японские), что это будет чисто военное предприятие, иностранные войска не будут вмешиваться в российские внутренние дела и что в ответ на это разрешение союзники окажут помощь в организации Красной армии. «Союз возрождения России», со своей стороны, соглашался на высадку союзников при условии, что в результате итогового мирного соглашения Россия не понесет территориальных потерь и что иностранные силы не будут вмешиваться в российские внутренние дела. Представитель союзников счел эти условия приемлемыми [210] См.: Пайпс Р. Указ. соч. С. 55–56. .

5 апреля 1918 г. ограниченный контингент сил Японии высадился во Владивостоке (позднее, с началом интервенции численность японцев возросла до 70 тыс. человек), за ними последовали американские, британские, французские и итальянские соединения. Однако после провала наступления германцев во Франции вопрос об открытии второго Восточного фронта сошел с повестки дня.

С середины марта начал муссироваться второй интервенционный план, совместного выступления союзников, при условии сохранения целостности и независимости России и соглашения с советской властью, то есть план Садуля, Робинса и Локкарта [211] АВП РФ. Ф. 56-б. Оп. 1. Д. 1. П. 1. Л. 129. . «Намеки» на этот исходивший из России план появился в западноевропейской прессе. Так, 18 марта 1918 г. петроградский корреспондент Daily Telegraph сообщал: союзная интервенция, не означавшая господства союзников и оккупацию территории России, будет встречена там радостно. Россия еще могла бы сопротивляться, и если большевики предпримут какое-либо военное усилие, кооперация между ними и союзниками на базе взаимных интересов будет весьма полезна, однако говорить о существовании союза между большевистским и союзными правительствами невозможно. Чтобы встретить понимание России, необходимы были, по мнению автора, решительные действия всех союзников, а не изолированное японское выступление. Либеральная британская газета Daily News 20 марта писала о том, что все действия союзников должны быть предприняты только с согласия русского правительства и с целью защиты прав русского народа.

Сторонники этого плана пытались его реализовать: 26 марта в письме к Альберу Тома капитан Садуль сообщал, что сотрудничество союзных миссий с большевиками для организации армии началось; «несколько французских офицеров будут находиться у Троцкого и составят своего рода военный кабинет для наблюдения за действиями военного комиссариата» [212] Там же. Л. 130. . Более действенный характер носило сближение с советской властью американской военной миссии, но оно натолкнулось на непреодолимое препятствие со стороны Вашингтона. 19 марта 1918 г. Р. Робинс телеграфировал из Москвы послу Д. Фрэнсису в Вологду о том, что свидание с Троцким имело вполне удовлетворительный результат: Троцкий просил 5 американских офицеров в качестве инструкторов по организации и обмундированию советской армии, а также помощи железнодорожников. 21 марта глава американской военной миссии в России Рагглс, находившийся в Вологде, получил телеграмму от своего представителя в Москве Риггса (помощника военного атташе США в России): «Я и Садуль интервьюировали Троцкого вчера и сегодня. Советское правительство просит французскую миссию дать инструкторов для новой армии. Сотрудничество нашей железнодорожной миссии было бы желательно. Я вполне убежден, что советское правительство предпринимает все усилия для организации военных сил, и я настоятельно рекомендую оказать им поддержку» [213] Там же. Л. 131. . Железнодорожная миссия, о которой упоминалось выше, была послана из США еще до октябрьского переворота для восстановления транспорта и задержалась во Владивостоке. Попытки добиться приезда ее в Москву были безуспешными.

Интервенция, которая обсуждалась в печати в феврале и марте 1918 г. как союзное дело, с апреля рассматривалась уже как дело только Японии. Однако интервенционный план поддерживался далеко не всеми кругами японского общества. Противниками его выступали коммерческие круги, трения были и в правительстве. 17 марта 1918 г. токийская газета «Асахи» писала, что в Совете министров Японии находятся противники интервенции, и несмотря на поддержку Франции, Англии и Италии, министру иностранных дел Японии И. Мотоно не удалось победить сопротивление своих коллег. Но дело было не только в этом: интервенция была невозможна без согласия Китая.

26 марта газета Morning Post сообщила о победе Северного Китая над Южным в гражданской войне, об усилении центральной власти и о неизбежной в связи с этим перемене в китайской внешней политике. Естественным шагом для Китая, по мнению корреспондента, была посылка войск в Маньчжурию для участия в движении по предотвращению германского проникновения на Дальний Восток. Только 19 мая китайское правительство сообщило о своем соглашении с Японией, заключенном 25 марта для совместной обороны, которое включало в себя военные операции в Сибири и в Маньчжурии. Соглашение не давало Японии никаких привилегий, не должно было входить в силу до проникновения в Сибирь враждебного влияния, а при отсутствии угрозы теряло силу [214] Там же. Л. 139. .