Нина Быстрова - «Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Несмотря на все более благоприятное положение Советской России и в военном отношении (напомню: 4 февраля 1919 г. Красная армия заняла Киев. — Н. Б.), и в отношении ее внутреннего состояния, Русское Советское Правительство считало настолько желательным заключение соглашения, которое положило бы конец военным действиям, что было готово немедленно начать переговоры даже ценою серьезных уступок, не угрожавших, правда, дальнейшему развитию страны. Принимая во внимание, что враги, против которых ему приходилось бороться, черпали свою силу исключительно из той помощи, которую им оказывали державы Согласия (именно они поэтому и были единственным действительным противником Русского Советского Правительства), последнее обращалось именно к державам Антанты с изложением пунктов, по которым такие уступки оно считало бы возможным для прекращения всякого конфликта с этими державами.

Ввиду особенного значения, придаваемого вопросу о русских займах, советское правительство заявляло о своей готовности сделать уступку требованиям держав Согласия, не отказываясь от признания своих финансовых обязательств по отношению к кредиторам, принадлежавшим к державам Антанты, причем определение того, каким образом этот пункт был бы проведен в жизнь, должны были содержать договоры, выработка которых и стала бы задачей предлагаемых переговоров. Советское правительство предлагало также гарантировать уплату процентов по своим займам определенным количеством сырых материалов, по поводу которых должно было состояться специальное соглашение. Оно было готово предоставить подданным держав Согласия горные, лесные и другие концессии на условиях, подлежавших точному определению, с тем чтобы экономический и социальный строй Советской России не был затронут «внутренними распорядками этих концессий». И, наконец, пункт, к которому, по мнению советского правительства, могли бы относиться предлагаемые переговоры, касался территориальных уступок, так как оно «не имеет в виду во что бы то ни стало исключить из своих переговоров рассмотрение вопроса о каких-либо аннексиях державами Согласия русских территорий. Русское Советское Правительство прибавляет, что, по его мнению, под аннексиями следует подразумевать сохранение на той или другой части территории бывшей Российской империи, за вычетом Польши и Финляндии, военных сил Согласия или же таких, которые содержатся правительствами Согласия или пользуются их финансовой, технической, военной или иной поддержкой» [627] Там же. С. 59–60. . Причем размер уступок, на которые пошло бы советское правительство, должен был зависеть от военного положения России по отношению к державам Согласия. Что же касалось часто высказываемых в печати западных стран жалоб по поводу международной революционной пропаганды, то советское правительство, указывая на невозможность для него ограничить свободу революционной печати, заявило о готовности включить в общее соглашение с державами Согласия обязательство не вмешиваться в их внутренние дела.

На таких условиях советское правительство готово было немедленно начать переговоры на Принцевых островах или в любом другом месте со всеми державами Согласия, как совместно, так и с отдельными странами, или с какими-либо российскими политическими группировками в соответствии с желаниями союзников.

Большевистское правительство остро нуждалось в дипломатическом признании и потому потребовало официального приглашения на конференцию, но приглашение не поступало, и тогда правительство Ленина, стратегия которого состояла в том, чтобы исключить для Запада роль инициатора реформ в русских делах, заявило, что «готово купить» такое приглашение путем признания долгов России, предоставления западным союзникам важных концессий и экономических преимуществ в России. Но выступавшая против переговоров Запада с Советами в Париже Российская политическая конференция увидела в приглашении большевиков обращение на равных с союзными Западу фракциями и отказалась принять предложение Вильсона и Ллойд Джорджа. Руководители Белого движения в самой России также отказались принять участие в конференции. Ответа от них не последовало. Тогда в ход была пущена личная дипломатия. Выяснить возможности Запада не допустить уход России в международную изоляцию должен был Буллит.

24 сентября 1919 г. The Times поместила материал под названием «Разъяснение одной тайны», который в значительной степени касался несостоявшейся конференции на Принцевых островах. По сообщению газеты, первой мысль о ее созыве высказала английская либеральная газета The Manchester Guardian еще 15 января 1919 г. Ллойд Джордж, ухватившись за эту мысль, внес ее на рассмотрение узкого круга высших представителей пяти ведущих держав-победительниц — Совета Десяти 25 января; Клемансо выступил против, но добился лишь того, что было решено эту конференцию удалить на Принцевы острова. В ноте Чичерина, посланной в ответ на это предложение, говорилось «о каких-то экономических и финансовых уступках Антанте в ответ на официальное признание большевиков». Однако союзники, приглашая последних на конференцию, не упоминали ни о каких уступках или гарантиях. Чичерин, видимо, вообразил, писала газета, что на эту удочку ему удастся поймать союзных дипломатов и в то же время их дискредитировать, или же он получил от своих европейских финансовых советников обещание, что в случае предоставления этих гарантий, они воздействуют на союзников и добьются признания власти большевиков. Конференция эта провалилась, принеся некоторые плоды тем, благодаря кому мысль о ней возникла: она возбудила против Антанты русских патриотов, бывших до тех пор ее приверженцами. Газета призывала оказать моральную и материальную помощь Деникину и тем русским, которые пытались спасти свою страну путем свержения большевизма; только тогда возможно было создание прочной власти, которая сможет восстановить Россию, а пока не должно быть и речи о соглашении с большевиками.

НКИД в отчете VII Всероссийскому съезду Советов за период с ноября 1918 г. по декабрь 1919 г. сообщал, что в первых числах марта 1919 г. в Россию секретно приехал начальник политического информационного отдела американской делегации на Версальской конференции У. К. Буллит с предложением соглашения, исходившим от президента В. Вильсона и составленным с ведома Ллойд Джорджа. Это предложение было внимательно рассмотрено Советским правительством, и 12 марта, после принятия Буллитом поправок, признанных им вполне приемлемыми, с ним был окончательно выработан проект соглашения, который Советское правительство обязывалось принять, если он будет предложен до 10 апреля. По этому проекту должна была быть созвана специальная конференция для заключения соглашения на основании определенных, заранее установленных принципов: воюющие стороны в России перестали бы стремиться свергать друг друга силой, сохраняя занятые ими территории, за исключением таких территориальных перемещений, какие были бы произведены этой конференцией, причем само население этих территорий могло бы изменить у себя политический строй; блокада была бы снята, а Советская Россия получила свободу товарообмена и связей с другими странами; Антанта обязалась бы прекратить оказание какой бы то ни было помощи борющимся против Советского правительства политическим группировкам; все воюющие стороны провели бы у себя политическую амнистию; между Советскими Республиками и государствами Антанты были бы восстановлены дипломатические отношения [628] Там же. С. 602–603. .