Нина Быстрова - «Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Отношение Великобритании к правительству Советской России было непоследовательным. Протоколы заседаний, фиксирующие прения в британском кабинете министров, свидетельствовали о весьма разнонаправленных его действиях. Эти же источники подтверждали, что даже опубликованные в английской прессе сообщения о зверствах большевиков, в частности об убийстве царской семьи, вызвав всеобщее возмущение, существенного влияния на британскую политику не оказали. В начале 1919 г. британским премьер-министром Д. Ллойд Джорджем был выдвинут общий план действий в отношении России, из которого следовало, что пытаться завоевать Советскую Россию силой оружия невозможно; поддержка Белому движению должна оказываться постольку, поскольку на территориях, контролируемых Деникиным и Колчаком, население выказывает антибольшевистские настроения; военные силы не должны использоваться для реставрации царского режима в России [606] Lloyd George D.. The Truth about the Peace Treaties. London, 1938. Vol. 1. P. 382–383. . Идея британского военного участия была одобрена, и было выбрано несколько его форм: снабжение антибольшевистских сил военной амуницией, обмундированием и вооружением вплоть до танков и самолетов, в основном из оставшихся на складах со времени Первой мировой войны; содержание на российской территории военного и военно-морского контингента Великобритании, основной задачей которого называли несение сторожевой службы и обеспечение блокады, с правом в случае непосредственной угрозы вести оборонительные бои; подготовка офицерского состава для белых армий; эвакуация остатков разбитых белых частей.

Франция была более последовательна в своем антикоммунизме, чем другие великие державы. Однако поддержка, оказываемая ею Белому движению, выглядела скорее символической. Лидеры Франции не очень-то верили в успех белых и уже в марте 1919 г. побуждали союзников предоставить антибольшевистское движение его судьбе и заняться превращением Польши и Румынии в «заграждение из колючей проволоки», чтобы сдерживать коммунизм [607] Thompson J. H. Russia, Bolshevism, and the Versailles peace. Princeton, 1966 [©1967]. P. 200–203. . Основой заграждения должна была стать Польша, ей предназначалась роль изолятора между Россией и Германией. В сентябре 1919 г. французами было объявлено, что они прекращают все поставки белым в кредит и согласны продолжить их только за деньги или в обмен на товары.

Соединенные Штаты придерживались мнения, что после подписания перемирия союзникам не следовало оставлять войска на территории России: их надо было вывести, предоставив русским возможность самим улаживать внутренние распри [608] Ibid. P. 46. . Помимо невмешательства В. Вильсон придерживался принципа непризнания советского правительства и сохранения территориальной целостности России [609] Ibid. . Следует отметить, что американцы считали Б. А. Бахметева русским послом до 1922 г., хотя в январе 1919 г. представителем в эту страну советским правительством был назначен Л. К. Мартенс.

Политика Японии в отношении России была последовательной и незамаскированной: она собиралась воспользоваться российской смутой для захвата и присоединения Приморья.

Белые армии особенно ощутили себя покинутыми при оставлении союзниками северных портов: в конце сентября 23 тыс. человек союзных войск и 6500 русских вывезли из Архангельска; находившийся в Мурманске контингент отбыл 12 октября 1919 г. Их место заняли 4 тыс. британских добровольцев. Чтобы защитить своих людей во время эвакуации, генерал Айронсайд отдал приказ о наступлении, в котором приняли участие британские и русские добровольцы; операция эта проводилась 10 августа и стоила британцам 120 жизней [610] Churchill W. The World Crisis. The Aftermath. London, 1929. P. 242. . Всего потери Великобритании за время оккупации ею Русского Севера составили 327 чел.; Америка потеряла 139 солдат и офицеров (всех вследствие ранений и несчастных случаев) [611] Ibid. P. 244; Kennan G. F. Russia and the West under Lenin and Stalin. Boston; Toronto, 1960–1961. P. 90. .

Страшились союзники и победы белых. Ллойд Джордж не случайно часто вспоминал Дизраэли, предостерегавшего против огромной растущей России, сползающей, подобно леднику, в сторону Персии, границ Афганистана и Индии, как против наибольшей опасности, с которой могла бы столкнуться Британская империя. Борьба за воссоединенную Россию оказывалась, таким образом, не в интересах Великобритании. В марте 1920 г. она предъявила новому главнокомандующему Белой армии на территории России генерал-лейтенанту барону П. Н. Врангелю требование прекратить всяческие военные действия, лишив его помощи. В апреле 1920 г. начальником английской миссии в Севастополе генералом Перси барону была вручена нота, полученная британским верховным комиссаром адмиралом де Робеком от министра иностранных дел лорда Керзона, в которой белых призывали немедленно прекратить «неравную борьбу»: со своей стороны королевское правительство предлагало вступить в переговоры с Москвой в расчете добиться для белогвардейцев общей амнистии. Генералитету было дано обещание предоставить убежище в Великобритании. В случае отказа белых от сделанного предложения, англичане грозились прекратить оказание какой бы то ни было помощи. В своем ответе Врангель, понимая, что рассчитывать на победу в создавшихся условиях невозможно, подтвердил готовность пойти на прекращение огня и эвакуироваться из Крыма при условии, что союзники гарантируют убежище не только ему и командному составу, но и всем, кто предпочтет оставление Родины «принятию пощады от врага». Ответа Великобритании на это требование не последовало.

20 октября 1920 г. Красная армия начала наступление на Крым; 14 ноября Гражданская война формально закончилась: 83 тыс. военных и гражданских беженцев погрузились на 126 британских, российских и французских кораблей и отбыли в Константинополь. Однако до того, как это произошло, в Советской России и в Европе совершились важнейшие для их судеб события.

К середине января 1919 г. британские военные, разведка и дипломаты представили Д. Ллойд Джорджу оценку ситуации в Советской России, согласно которой позиции последней были достаточно сильны, и большевики, осознав невозможность поднять революционный мятеж в соседних странах, выразили готовность участвовать в международных переговорах. 19 января британский премьер предложил созвать всеобщую конференцию враждующих представителей политических фракций России. Правительство Великобритании обратилось к советскому правительству, к Колчаку, Деникину, Чайковскому и «правительствам экс-русских государств» с предложением воздержаться от дальнейшей агрессии, враждебности и репрессий как условия приглашения в Париж для дискуссий с великими державами по поводу переговоров об условиях постоянного мирного урегулирования [612] FRUS. 1919, Russia. Р. 2–3. . Министр иностранных дел Франции С. Пишон готов был слушать только тех русских, кто нашел пристанище на Западе. В отличие от Ллойд Джорджа, который в начале 1919 г. все больше склонялся к мысли, что в решении «русского вопроса» лучше всего было бы предоставить возможность самим русским устранить свои противоречия. Британский премьер-министр и президент США были близки к тому, чтобы иметь дело с большевиками как де-факто правительством России. Французы и итальянцы (Клемансо, Пишон и Соннино) на этом этапе отрицали всякую возможность контакта с большевистским правительством. Позицию Пишона, заявившего, что французское правительство не сотрудничает с преступниками, поддерживали итальянцы и японцы.