Нина Быстрова - «Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Ст. 433 Версальского договора имела целью скорейшее очищение территорий окраинных российских государств от германских оккупационных войск для того, чтобы прекратить в них всякое влияние Германии. В связи с завершением в декабре 1919 г. «очищения» этих территорий, статья сохранила лишь историческое значение: «Для обеспечения выполнения правил настоящего договора, согласно которого Германия бесповоротно признала отмену Брест-Литовского договора, а равно и договоров, соглашений и сделок, заключенных между нею и Российским Большевистским правительством, а равно и для обеспечения восстановления мира и хорошего Правительства в Балтийских Государствах и в Литве, все германские войска, которые в данный момент находятся в названных территориях, должны быть отозваны за границу Германии в тот момент, когда Правительства Союзных и Дружественных Великих Держав сочтут необходимым это сделать, считаясь с внутренним положением этих областей. Эти войска обязаны воздерживаться от всяких реквизиций, арестов и других принудительных мер добывания снабжения, предназначенного для Германии, и обязаны не вмешиваться ни в какие мероприятия по обороне страны, которые предприняты временными правительствами Курляндии, Эстляндии и Литвы» [597] Там же. Л. 12. .

Какой же урок, пройдя «школу Версаля», вынесла для себя Россия? Емко и в то же время эмоционально об этом говорится в «Кратком обзоре политических течений в Западной Европе. К 1 мая 1919 г. в период после подписания перемирия», датированном летом 1919 г.: «У России нет никаких внешних друзей, на альтруистическую… поддержку которых она могла бы рассчитывать в трудную минуту. На нашу Родину все — и друзья, и враги — смотрят единственно как на средство для обогащения. Наша ориентация и политика должна быть исключительно русской» [598] Цит. по. Листиков С. В. Указ. соч. С. 165. . К таким же выводам пришел и занимавшийся вопросами послевоенных расчетов держав Антанты русский военный ученый А. Е. Снесарев: «Россия в итоге Мировой войны на ниве человеческих жертв понесла гораздо более, чем ее союзницы, и потеряла из-за этого неизмеримо большее количество ценностей, определяемых с экономической точки зрения 40 миллиардами рублей». Эта сумма не только не может исчезнуть по сравнению со всеми видами довоенных и послевоенных обязательств России, но и должна доминировать над ними. Не получив за эту потерю никакого экономического эквивалента, Россия в итоге оказалась обойденной и ограбленной. «Англия и Франция, требуя с нас расплаты за каждый пулемет и за каждый рубль, исчезнувшие в горниле войны, не могут вычеркнуть из своей памяти 12 миллионов энергий и рабочих сил, принесенных нами на алтарь войны» [599] Снесарев А. Е. Послевоенные расчеты держав Антанты // Московский журнал. 1997. № 1.С. 12–13. . С болью писал Снесарев о том, что от общих людских потерь союзников в мировой войне более половины пришлось на Россию: «Она потеряла вдвое больше Франции и с лишком втрое больше Англии. Можно ли эту роковую разницу считать навеки истертой из памяти Антанты и не подлежащей никакому компенсированию при той обстановке, когда союзницы ожидают расплаты за каждый устарелый аэроплан и застрявшую в Архангельске пару сапог» [600] Там же. С. 8. .

Советская Россия встретила 1919-й год в условиях крайней напряженности внутренней и международной обстановки. Ленин и другие советские руководители были уверены, что как только боевые действия на Западе будут завершены, начнется «крестовый поход» против большевистского режима со стороны и победителей, и побежденных. Командование Красной армии ожидало массированной интервенции военных сил союзников в поддержку белых. Однако массированное вторжение союзники проводить не планировали. Великобритания, в частности, не могла себе позволить, по словам Бальфура, «наблюдать, как ее вооруженные силы после 4-х лет напряженных боевых действий растворяются в бескрайних просторах России, чтобы провести политические реформы в стране, которая уже не является ее военным союзником» [601] Ullman R. H. Britain and the Russian Civil War, November 1918 — February 1920. . Такой позиции придерживалась и Франция.

9 января 1919 г. агентством Рейтер было опубликовало решение британского военного кабинета «более не посылать войска в Россию, за исключением технических частей в количестве, которое будет признано необходимым» [602] ДВП СССР. М., 1958. Т. 2. С. 733. . Но это были лишь попытки успокоить те слои населения западных стран, которые выступали против интервенции в Советской России. В январе 1919 г. в Лондоне состоялась национальная конференция рабочих организаций, выдвинувшая лозунг «Руки прочь от Советской России!», позднее, в сентябре, был создан национальный комитет под тем же названием. Между тем британское и другие союзные правительства воплощать в жизнь решение не посылать в Россию войска не собирались. На вопрос, как долго будут продолжаться операции союзников в России, не может быть дан ответ, писала The Manchester Guardian 10 января 1919 г., но очевидно, что это будет одна из первых тем на Мирной конференции. Тем временем общее число союзных войск на Севере России достигало 20 тыс. человек, около половины из них были британцы; численность союзных войск в Сибири, которые находились под японским или французским командованием, доходила до 72 тыс., из них 2 или 3 тыс. — британцы.

1919 г. принес Советской России господство внутри страны, но перед ней встала задача собственного выживания, так как она лишилась поддержки пролетарских масс в Центральной и Западной Европе: потерпела поражение революция в Берлине, Баварии и Венгрии; окончились неудачей забастовки во Франции и Италии. С начала года практически прекратились межгосударственные связи и контакты между Россией и Германией. Усилия НКИД РСФСР были направлены на спасение нового государственного строя в стране. Причем многим его сотрудникам приходилось делать это буквально с оружием в руках: они были мобилизованы в армию и отправлены на фронт. Трудности с кадрами, имеющими опыт дипломатической работы, были огромными.

25 апреля 1919 г. на заседании Коллегии НКИД, созданной в сентябре 1918 г., было принято решение о распределении работы между членами Коллегии. Было решено, что нарком Г. В. Чичерин будет вести дела Центральноевропейских держав и Польши, М. М. Литвинову предписывалось вести дела, касающиеся Великобритании, Франции, Италии, Америки, Скандинавских стран, Финляндии [603] Очерки истории Министерства иностранных дел России, 1802–2002: в 3 т. М., 2002. Т. 2. С. 47. . Неоднократно Чичерин от имени советского правительства обращался к правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США с нотами о начале переговоров по урегулированию всех спорных вопросов (ноты 17 января, 4 и 18 февраля, 7 мая 1919 г.) [604] ДВП СССР. Т. 2. С. 57–60, 78–79, 154–160, 739. . Так, в ноте правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США 17 января 1919 г. говорилось, что правительство Российской Советской Республики не видит, чтобы до сих пор отказ посылать войска в Россию выразился в действиях. «Как и раньше, военные силы держав Антанты пытаются проникнуть в сердце России с севера, как и раньше, они поддерживают мятежников, нападающих на Россию со стороны Сибири и в районе Дона. Они вторгаются на западе и на юге в молодые Советские Республики, вновь образованные и объединенные с Российской Советской Республикой тождественностью политической формы и социальной структуры, и они поставляют военный материал всем мятежникам против Советской власти» [605] Там же. С. 33. . В ноте были поставлены вопросы правительствам западных стран: скоро ли за упомянутыми выше декларациями последуют действия, им соответствующие, каковы будут эти действия и когда будут начаты переговоры между правительствами держав Антанты и правительством Российской Советской Республики? Ответа на эти вопросы, как и на другие советские ноты, получено не было.