Джон Робертс - Мировая история

Еще один китайский реформатор по имени Ван Аньши развил воззрения Оуяна, когда в 1058 году выпустил в свет свою «Летопись из 10 000 иероглифов». Ван Аньши возражал по поводу того, что его страну следует вернуть в ее славное прошлое, но в душе выступал в пользу проведения перемен, прежде всего, в плане построения единой, централизованной империи. Ради этого, полагал Ван Аньши, правителям династии Сун следует укрепить власть своей столицы над провинциями посредством уравновешивания частных и общественных интересов. Только если это им удастся, утверждал он, император добьется единства народа и контроля над всей империей. Он выстроил толковую систему государственных закупок, в соответствии с которой заказы размещались по принципу доступности цены и наличия товара, а не по блату и положению в обществе. Гильдии получили государственное признание, а представителям их ключевых отраслей назначили официальный статус, которого прежде в Китае они никогда не имели. Тогдашние реформаторы к тому же определили, что следует отнести к сферам государственной и частной торговли, начали выдавать ссуды фермерам и внедрили систему баоцзя , сохраняющуюся в Китае до настоящего времени: все домашние хозяйства свели в десятки и эти десятки – в сотни, на которые возложили коллективную ответственность за поддержание порядка и предоставления мужчин для ополчения. Реформаторы эпохи династии Сун создавали оживленную новым вдохновением тружеников экономику, интегрированное правительство и ясно прописанные законы, основанные на обязательствах и ответственности, и им удалось воплотить на практике многое из задуманного.

Хотя корни системы испытаний на право получения претендентами государственной должности лежат в глубокой старине китайской истории, именно в период правления династии Сун она заняла достойное место в административной структуре и просуществовала до XX века. Неоконфуцианские ученые того времени определили также содержание этих испытаний, которым со временем суждено превратиться в китайскую ортодоксию. В то же самое время административные посты доставались тем, кто прошел курс обучения в соответствии с данным каноном. Больше тысячи лет через такую систему пропускались губернаторы провинций Китая, обладавшие набором положенных нравственных принципов и литературной культурой, приобретенными упорной зубрежкой. Испытания, которым они подверглись, предназначались для выявления кандидатов, лучше других ухватывающих суть нравственных традиций, переданных авторами классических трудов; также проверялись их способности и умение сопротивляться нажиму. За счет этого китайское чиновничество превратилось в один из самых эффективных и идеологически однородных бюрократических механизмов, когда-либо существовавших в мире, к тому же сложившейся системой предусматривались достойные вознаграждения тем, кто успешно воспринял ценности конфуцианской ортодоксии как свои собственные убеждения.

Чиновничий класс в принципе отличался от остальной массы общества всего лишь только образовательным цензом (приобретенной степенью грамоты в необходимом объеме). Подавляющее большинство государственных служащих вышло из среды землевладельцев-дворян, но теперь они стояли особняком от них. На своей должности, полученной по итогам испытаний на профессиональную пригодность, они пользовались статусом, уступавшим только статусу императорской семьи, а вдобавок еще огромными материальными и социальными привилегиями. Обязанности чиновников выглядели скорее общими, чем конкретными, зато раз в год им поручалось выполнение двух архиважных заданий: доклад результатов переписи населения и составление земельных кадастров, на основе которых функционировало китайское налогообложение. Еще одна сфера их деятельности лежала в плоскости отправления судебной и контролирующей функции, так как решение дел на местах по большей части оставлялось на откуп местному дворянству, действия которого находились под контролем около 2 тысяч окружных судей, назначавшихся из сословия чиновников. Каждый из них жил в квартале чиновников – ямынях – вместе со своими секретарями, посыльными и домашней прислугой под рукой.

Со времен династии Сун и дальше принцип состязательности служил гарантией того, что постоянный поиск талантов не сужался до категории подданных посостоятельнее и устоявшихся дворянских кланов; Китай представлял собой меритократию, в которой известную степень социальной мобильности всегда обеспечивало просвещение. Время от времени встречались рецидивы продажности чиновников и примеры покупки государственных должностей, но такие признаки государственного упадка обычно появляются к концу периода правления изжившей себя династии. По большей же части императорские чиновники демонстрировали замечательную заслуженность своего происхождения. Их следует назвать не представителями какого-то сословия, а сливками такого сословия, настоящей элитой, назначенной на должности в соответствии с личными достоинствами, обновляемой и продвигаемой по службе на конкурсной основе. Как раз их усилиями создавалось государство.

Таким образом, имперский Китай вряд ли можно отнести к категории аристократического государства; политическая власть в нем не даровалась по наследству внутри благородных семейств, хотя благородное происхождение тоже играло свою роль в китайском обществе. Наследуемая возможность поступления на государственную должность сохранялась только в узком закрытом кругу двора, но и там дело касалось престижа, титулов и положения, а не реальной власти. Для императорских советников, поднявшихся на высшую ступень власти по официальной иерархической лестнице и ставших больше, чем просто чиновники, единственными соперниками считались придворные евнухи. Эти существа часто облечались императорами огромной властью потому, что по определению евнухи не могли завести семью. Следовательно, они представляли собой единственную политическую силу, не связанную ограничениями официального протокола.

В период правления династии Сун к тому же расцвело великое изобразительное искусство; в самом начале северный период истории империи Сун отмечен произведениями в дошедшей до нас цветной, шаблонной традиции, в то время как южные мастера эпохи Сун предпочитали монохроматические (однотонные), простые произведения. Обратите внимание на то, что они обратились к еще одной традиции: к формам, пришедшим от великих мастеров бронзового литья Древнего Китая. При всей красоте керамики эпохи Сун, однако, она больше известна многочисленными высочайшими достижениями китайской живописи, главным сюжетом для творцов которой служил пейзаж. В качестве этапа китайского развития тем не менее эпоха Сун больше прославилась радикальным усовершенствованием системы хозяйствования. В известной степени это можно отнести на технические нововведения – порох, подвижная литера и ахтерштевень: их появление можно проследить до эпохи Сун. Но свою роль сыграло применение уже давно изобретенной к тому времени техники.