Джон Робертс - Мировая история

Во многих новых странах реальная или воображаемая потребность в предотвращении расчленения государства, подавлении открытого инакомыслия и укреплении центральной власти к 1970-м годам привела к однопартийному, авторитарному правлению или передаче политической власти военными (что напоминало историю новых государств Южной Америки после освободительных войн). Зачастую сразу после обретения независимости любое несогласие с политикой «национальной» партии, появившейся на пути к национальной самостоятельности в конкретной стране, начинали клеймить как измену. Никуда не девались и сохранившиеся режимы прежней независимой Африки. Раздражение старинным режимом, явно неспособным к проведению мирных политических и социальных изменений, послужило причиной революции в Эфиопии в 1974 году. Удаление с пути Льва Иуды практически случайно положило конец древнейшей христианской монархии в мире (и династии монархов, по одной из версий летописи, бравшей начало от сына Соломона и царицы Савской). Год спустя военнослужащие, захватившие власть в Аддис-Абебе, дискредитировали себя не меньше, чем это получилось у их предшественников. В результате сходных изменений повсеместно на территории Африки время от времени появлялись подобные тирану политические предводители, напоминавшие европейцам собственных диктаторов их ранней поры, но такое сравнение не всегда представляется корректным. Африканисты деликатно выдвигают предположение о том, что многие «сильные личности» новых государств следует рассматривать как «наследников мантии африканского царского сана доколониальных времен», а не с точки зрения западных критериев. Кое-кого из них проще всего, однако, причислить к элементарным разбойникам.

Их собственные беды ни в коей мере не унимали частое раздражение, с которым многие африканцы реагировали на внешний мир. Некоторые корни такого поведения можно обнаружить у самой поверхности исторической почвы. Мифологическая драма на сюжет европейской работорговли в старину, в которой африканцам предлагали поискать высший пример расовой эксплуатации, всегда оставалась творением фантазии европейских и североамериканских сочинителей. К тому же на самой поверхности почвы континента относительно беспомощных государств (некоторые с населением меньше миллиона человек) лежало ощущение политической неполноценности. С политической и военной точки зрения от лишенной единства Африки не приходилось ждать большого веса в международных делах, хотя попытки все-таки предпринимались ради преодоления слабости, возникшей в результате раскола. Одним из неудачных примеров служит предпринятая в 1958 году попытка создать Соединенные Штаты Африки; она открывала эпоху союзов, частичных объединений и пробных федераций, достигшую высшей точки с появлением в 1963 году Организации африканского единства (ОАЕ), решающую роль в создании которой сыграл эфиопский император Хайле Селассие I. С политической точки зрения, однако, проект ОАЕ особым успехом не увенчался даже в виде нынешнего Африканского Союза, а ведь в 1975 году активисты этой организации действительно провели полезные торговые переговоры с Европой в защиту африканских производителей.

Именно разочарование практически во всей ранней политической истории независимой Африки подтолкнуло кое-кого из африканских политиков к сотрудничеству в экономическом развитии, прежде всего со странами Европы, остававшейся для них главным источником иностранного капитала. Но память о веках эксплуатации колониальной эпохи встала точно таким же непреодолимым барьером для плодотворного сотрудничества, как и нечестность в делах, которую во многих африканских странах чувствовали, когда получали выручку при назначенных европейцами экспортных ценах на их сырье. Народы многих стран замкнулись на внутренней жизни и внедрили в свою экономику административно-командную систему самых разнообразных видов. Кто-то установил сотрудничество с Советским Союзом и восточноевропейскими странами. Но совсем немногие из таких схем принесли ощутимый успех с точки зрения развития. Экономический опыт народов независимой Африки до недавнего времени выглядел ужасающим. В 1960 году производство продовольствия все еще едва успевало за приростом народонаселения, но к 1982 году во всех, кроме семи из 39 расположенных к югу от Сахары, странах этот показатель на душу населения не достигал уровня 1970 года. Коррупция, отсутствие рационального понятия политики и увлечение показными престижными инвестиционными проектами поглощали производственную отдачу африканских стран, а также средства зарубежной помощи, поступавшие на их развитие.

В 1965 году ВВП всего континента был меньше, чем ВВП штата Иллинойс, а в 1980-х годах более чем в половине африканских стран объем выпуска продукции обрабатывающей промышленности стал сокращаться. На такие тощие экономические показатели первым пришелся удар нефтяного кризиса начала 1970-х годов, а затем сопровождавшая его торговая рецессия. Сокрушительные воздействия извне на Африку только усугубились с приходом повторной засухи. В 1960 году рост ВВП Африки составил жалкие, но все еще положительные 1,6 процента; тенденция роста в скором времени переменилась на спад и в первой половине 1980-х годов ежегодного сокращения ВВП оценивалась в 1,7 процента. Вряд ли стоит удивляться тому, что в 1983 году сотрудники Экономической комиссии ООН для Африки описали картину экономики континента, возникшую из исторических тенденций, «практическим кошмаром».

С конца 1990-х годов экономические показатели большинства африканских стран начали расти, и прежняя картина поменялась на более обнадеживающую. Но только до мирового экономического кризиса 2008 года. Цены на сырье повысили, и по крайней мере в некоторых странах наблюдалось усовершенствование управления. На пользу заметно пошло окончание затянувшихся гражданских войн, а также налаживание банковских систем, прокладка новых линий связи и возведение объектов инфраструктуры. Но нерешенными остаются главные проблемы, тормозящие народы Африки на пути из бедности и к ликвидации неравенства. Адскую дань на континенте собирает эпидемия СПИДа, и потребуется еще масса времени для ее обуздания (в ряде стран ею заражено больше 10 процентов молодого населения, и болезнь продолжает распространяться). К тому же насчитывается слишком много стран, население которых занято возделыванием одной зерновой культуры или добычей только одного вида полезных ископаемых, дающего львиную долю национального дохода. И образовательный уровень населения там низкий. Для преодоления хаоса, вызванного всевозможными конфликтами, и перехода к стабильным уровням роста большей части Африки крайне необходима политическая стабильность, обеспеченная представительными правительствами.