Джон Робертс - Мировая история

По мере нарастания тупиковой ситуации вокруг Берлина отток беженцев через город на запад резко увеличился. Число восточных немцев, переселившихся на запад за 1959 год, оценивалось в 140 тысяч человек, за 1960-й – в 200 тысяч. Когда за шесть месяцев 1961 года среди восточных немцев насчиталось больше 100 тысяч перебежчиков на Запад, власти ГДР в августе того же года без предварительного предупреждения установили высокую стену (через какое-то время снабженную минно-взрывными устройствами с колючей проволокой), и все ради обособления советского сектора Берлина от западных секторов. Поначалу в отношениях между бывшими союзниками наблюдалось повышение напряженности, но по большому счету Берлинская стена сыграла скорее позитивную роль для успокоения нервов. Ее мрачное присутствие (и время от времени убийства восточных немцев, пытавшихся ее преодолеть) четверть века служило большим подарком организаторам западной пропаганды холодной войны. Власти ГДР все-таки добились безусловного успеха в прекращении бегства своих сограждан, соблазненных лучшей жизнью. Хрущев уверенно выдвигал все более серьезные требования, когда убедился в нежелании администрации США пойти на уступки по правовому статусу Берлина, даже под угрозой войны.

Подобные походные марши зазвучали на следующий год над Кубой, хотя там риск войны выглядел намного реальнее. Европейские союзники США явно не пылали прямой заинтересованностью в кубинских делах, какую они проявляли в возможном изменении условий немецкого урегулирования, и власти Советского Союза тоже не обращали особого внимания на мнение кубинцев. Более того, в условиях фактически откровенной конфронтации супердержав Советскому Союзу пришлось пойти на уступки. Избегая действий или заявлений, грозящих показаться опасно провокационными, и оставляя незатейливый путь для отступления открытым для своего противника тем, что ограничивался самыми насущными требованиями, президент Кеннеди тем не менее не шел ни на какие явные уступки. Хотя в скором времени он распорядился без лишнего шума убрать американские ракеты с территории Турции. Тут же Хрущева заверили, что американцы отказались от какого-либо вторжения на Кубу.

Трудно поверить, что не произошел коренной перелом ситуации. Перед Советским Союзом маячила перспектива ядерной войны как окончательная цена географического расширения холодной войны, и в Москве ее сочли неприемлемой. Установлением прямой телефонной связи между главами двух государств в Москве и Вашингтоне – «горячая линия» – признавалось, что опасность конфликта из-за недоразумения требовала налаживания непосредственной двусторонней связи в обход обычных дипломатических каналов. Новым видом оружия, считавшимся решающим в случае вероятного прямого конфликта между этими двумя супердержавами, были межконтинентальные баллистические ракеты; в конце 1962 года американцы обладали превосходством над СССР в данном оружии в соотношении больше чем шесть к одному. В Советском Союзе занялись восстановлением паритета в количестве носителей ядерного оружия. Выбор свой они сделали в пользу ракет вместо масла, и в очередной раз бремя гонки вооружений легло на советского обывателя.

Между тем обострение ситуации из-за Кубы помогло достигнуть первого соглашения между Великобританией, Соединенными Штатами и Советским Союзом по поводу запрета испытаний ядерного оружия в космосе, в атмосфере или под водой. К разоружению предстоит двигаться еще долгое время без заметного прогресса, но пока удалось добиться первого положительного результата во всех переговорах о судьбе ядерного вооружения.

В 1964 году Хрущева отправили на пенсию. В качестве главы правительства и руководителя правящей партии его личный вклад с 1958 года в советскую историю выглядит всего лишь большой встряской властной вертикали. Она означала десталинизацию, а также огромный провал в аграрной политике и изменение акцентов в построении вооруженных сил (с упором на ракетные войска стратегического назначения, ставшие элитным родом войск). Главной причиной отстранения Хрущева от власти можно считать его собственные инициативы во внешней политике (наряду с провальной кубинской авантюрой). Притом что при попустительстве руководителей вооруженными силами его сместили собственные подчиненные, которых он оскорбил и насторожил, его не расстреляли, не посадили в тюрьму и даже не отослали служить директором электростанции где-нибудь в Монголии. Совершенно очевидно советское руководство приводило к цивилизованному виду свои методы проведения политических изменений. Отличие от прежних времен выглядело поразительным.

В советском обществе после смерти Сталина наступила некоторая передышка. Речь Хрущева на XX съезде КПСС никак нельзя было заболтать, даже притом, что во многом ее цель состояла в том, чтобы отвести критику от тех (как самого Хрущева), кто выступал в роли добросовестных исполнителей указаний Сталина. (Знаменательно, что тело вождя извлекли из Мавзолея Ленина, считавшегося национальной святыней.) Затем наступил период истории СССР, названный «оттепелью». Тогда писателям и художникам разрешили немного больше свободы выражения своего мнения, в то же время руководство страны озаботилось по поводу его восприятия в мире как гонителя евреев. Но все это выглядело личными и внесистемными причудами: либерализация зависела от того, к кому прислушивался в тот момент Хрущев. Более или менее ясным представлялось только то, что после смерти Сталина, особенно на протяжении эпохи правления Хрущева, компартия снова возникла в качестве намного более самостоятельного фактора советской действительности. Авторитарная природа советского политического строя тем не менее казалась неизменной, и на что-то иное тогда рассчитывать не приходилось.

Теперь это может показаться странным, но на какое-то время вошло в моду говорить, что Соединенные Штаты и Советский Союз становились более похожими и что их похожесть означала приемлемость для Запада советской политики, утратившей свой угрожающий характер. Сторонники модной тогда теории конвергенции делали ошибочный акцент на непреложной истине, заключавшейся в том, что Советский Союз располагал развитой экономикой. В 1960-х годах кое-кто из европейцев на левом политическом фланге считал социализм приемлемым путем к модернизации. Но они часто упускали из виду неэффективность и диспропорции советской экономики.

Притом что советская промышленная мощь заключалась в отраслях тяжелой индустрии, потребительский сектор в Советском Союзе по сравнению с американским оставался в запущенном состоянии и выглядел бы еще слабее без дорогостоящей системы дотаций. Сельское хозяйство, когда-то кормившее жителей городов Центральной Европы и заплатившее за индустриализацию, пребывало в затяжном упадке; как это ни парадоксально, правительству Советского Союза приходилось даже закупать американское зерно. Официальной программой Коммунистической партии Советского Союза, одобренной в 1961 году, предполагалось к 1970 году обогнать Соединенные Штаты по объему промышленного производства. Ничего подобного не произошло, зато задачу, поставленную президентом Кеннеди в том же самом году, – доставить человека на Луну американцы успешно выполнили. И все-таки по сравнению с развивающимися странами СССР, несомненно, обладал громадными богатствами. Несмотря на бросающееся в глаза различие между ними с точки зрения обывателя с его представлениями об обществе потребления, народам более бедным США и СССР иногда виделись одинаково состоятельными государствами. Многие советские граждане тоже больше внимания обращали на отличие между их разрушенной и ограбленной страной, какой она выглядела в 1940-х годах, и ее состоянием в годах 1970-х, чем на сравнение с благополучными США.