Чарльз Уильям Гекертон - Тайные общества всех веков и всех стран

Яков Бёме родился в Гёрлице, в Верхней Лузации, в 1575 г. В детстве он пас скот. В этой уединенной жизни, в постоянном созерцании природы он чувствовал себя поэтом и, как вообразил, предназначенным для великих деяний. Он видел таинственное значение во всех голосах земли и, думая, что слышит глас Божий, преклонил слух к открытиям, которые считал исходящими от самого Бога посредством природы. Пятнадцати или шестнадцати лет он поступил учеником к сапожнику в Гёрлице. Сидячее занятие усилило его наклонность к мистицизму. Строгий блюститель нравственности и приличного обращения, совершенно погруженный в самого себя, он считался некоторыми гордецом, другими – сумасшедшим. И действительно, так как он не получил никакого образования, то его идеи были сбивчивы, темны и несвязны. В 1594 г. он женился. Хотя добрый муж и добрый отец, он, однако, все-таки остался мечтателем, и, побуждаемый частыми сновидениями, которые приписывал влиянию Святого

Духа, он наконец решился писать. Его первое сочинение было «Аврора», более всех известное, но самое несовершенное и по слогу, и по содержанию. Оно навлекло на него преследование духовенства, по настоянию которого гёрлицкие власти запретили ему писать, чему он повиновался несколько лет; но потом он не мог долее сопротивляться побуждениям своей души и вполне предался сочинению своих многочисленных творений. В последние шесть лет своей жизни он написал Mysterium Magnum [60], Signature Rerum [61], «Тройственную жизнь», «Шесть теософских пунктов», «Божественное созерцание», «Сверхчувственную жизнь» и пр., в которых заключается между многими нелепыми, причудливыми и темными местами такое глубокое знание и обширный смысл, что ни один истинный философ не смеет их презирать, и, в сущности, они еще будут признаны единственными прочными основаниями всякой истинной науки. Время от времени мы встречаем в его сочинениях такие поэтические красоты, такие великие понятия о божестве и природе, которые превосходят все, что было задумано величайшими поэтами всех веков. Его сочинения, написанные по-немецки, ходили по рукам только в рукописях при его жизни, потом они были переведены на голландский язык, а с этого языка на английский. Немецкое издание его сочинений, наполненное ошибками, появилось не прежде 1682 г. Во Франции, Сен-Мартене, le Philosophe inconnu [62]перевел некоторые на французский язык. Его главным комментатором был Дионисий Андрей Фрегер, немец, долго живший в Англии, сочинения которого, все написанные по-английски – за исключением двух, написанных по-немецки и переведенных автором, – существуют только в рукописях; копии с некоторых находятся в Британском музее, а оригиналы составляют собственность частного лица. Уильям Ло, ученый, английский теолог, пользовавшийся этими рукописями, самый замечательный из английских комментаторов Бёме; его «Воззвание», «Путь к божественному познанию», «Дух молитвы» и «Дух любви» показывают, как хорошо он усвоил основные идеи системы Бёме. Бёме умер в 1624 г., его последние слова были: «Теперь я иду в рай».

Сам Бёме не основал никакой секты. Он был так поглощен своими светлыми видениями, что не думал набирать учеников и увековечить свое имя подобными способами; как солнце, он проливал свой свет повсюду, потому что это было в его натуре, не обращая внимания, на плодоносную или бесплодную почву падал он, и предоставляя ему оплодотворять сообразно врожденным ему свойствам. Оплодотворение еще предстоит, потому что Общество филадельфов, основанное в конце XVII столетия Иоганной Лид, пустые видения которой, вероятно, были следствием изучения сочинений Бёме, не привело ни к какому результату, ни духовному, ни ученому. Общество существовало только семь лет, и его члены имели смутное и неполное понятие о значении и направлении сочинений их великого учителя.

Мистик, наделавший большого шума в свете, хотя совершенно недостойный сравнения с Яковом Бёме, потому что последний оставил прочные и продолжительные ученые познания, основанные на необыкновенных сведениях в природе и ее действиях, между тем как второй не оставил ничего, кроме поэтических идей с разным вздором, какой писали сотни признанных безумцев. Все-таки он был человек многосторонний. В нем соединялись противоположные дарования ученого, поэта и мечтателя. Жажда познаний сделала его обладателем всех наук его века, и, когда

ему минуло двадцать восемь лет, он был один из самых ученых людей в своем отечестве. В 1716 г. он посетил Англию, Голландию, Францию и германские университеты. В 1721 г. он осмотрел рудники в Европе и сделал им описание в своем большом сочинении Doedalus Hiperboreus. Потом он занялся теологией и неожиданно обратился к мистицизму, часто отвергающему теологию. Ему было пятьдесят пять лет, когда он стал заглядывать внутрь самого себя и примечать чудеса идеального мира; после земных рудников он исследовал глубины души и в этом последнем исследовании забыл о науке. Его мнимые откровения навлекли на него ненависть духовенства, но он пользовался таким уважением в своем отечестве, что это не могло повредить ему. На сейме 1751 г. граф Гопкен объявил, что самые полезные сочинения о финансах были произведением пера Сведенборга. Мистика, сведущего в финансах, свет еще не видал и, быть может, никогда не увидит. Он умер в Лондоне. Одно английское общество издает его сочинения, наполняющие пятьдесят больших томов, и у него есть в Англии много последователей. Он, кроме того, сделал много открытий в астрономии, химии и медицине и был предшественником Галля во френологии.

Многое в его сочинениях, конечно, нелепо, но все-таки мы думаем, что смысл, не сразу заметный, однако превращающий бессмыслицу в смысл, найти можно. Кто внимательно прочтет «Новый Иерусалим» или «Путешествие в звездные миры», должен видеть, что в его темном языке есть скрытое значение. Нельзя предположить, чтобы человек, который выказывал такую силу ума в своих многочисленных произведениях: поэтических, философских и по естественной истории, который постоянно говорил о «соотношениях» и в силу их приписывал малейшему предмету скрытый смысл, ученость которого была неограниченна и глубока, – чтобы такой человек писал, не придавая настоящего значения своему фигуральному языку.

Его религия – филантропия, и те, которые стремятся к совершенству, должны быть ангелы или духи; их союз становится небом, а противоположное тому – ад.

С самой отдаленной древности мы встречаем учреждения, – что достаточно показали предыдущие страницы, – постоянно стремящиеся к политическим, религиозным и умственным реформам, но аллегорически излагающие свои идеи о другом мире и будущей жизни, о Боге и ангелах или употребляющие архитектурные выражения. Этот обычай, встречаемый во всех тайных обществах, имеет целью нравственность в поступках, правосудие в правлении, всеобщее счастье и прогресс, но стремится ко всему этому сообразно некоторым философским идеям – то есть что все люди свободны и равны; но, понимая, что эти идеи при разнообразных условиях настоящего общества с его различными сословиями встретят могущественных противников, эти учреждения берут свою фразеологию из воображаемого мира, чтобы достигнуть с успехом своей цели. Поэтому наружное поклонение похоже на наше, но становится иным через науку соотношений и таким образом выражено Сведенборгом: «В небесах есть богослужение, по наружности похожее на наше, но внутренне другое. Мне было дозволено войти в небесный храм (может быть, в ложу), где можно видеть гармоническое божество и божественное человечество».