Виктор Дорофеев - Над Уралом-рекой

Весной 1861 года начали срывать три первых куртины. На эти работы еще зимой была наряжена команда из 150 пеших и 4 конных башкир, с оплатой по 10 коп. Работа пошла, должно быть, довольно быстро, потому что уже 27 мая открылся аукционный торг на выломанный из куртины камень. Надо сказать, что две из трех куртин были с «каменною одеждою». К этому времени уже начали рассматривать вопрос об упразднении крепости вообще. С таким предложением обратился гражданский губернатор Е. И. Барановский по своей линии в Министерство внутренних дел. Военные, со своей стороны, предложили, упразднив крепость, устроить с восточной стороны города цитадель, что было утверждено в мае 1862 года. А 11 июня вышел указ об упразднении Оренбургской крепости [58] ПСЗ, второе изд., т. XXXVII, № 38359. . В связи с устройством цитадели предписывалось оставить три бастиона с восточной стороны, так как «они не препятствуют расширению города и могут быть полезны для прикрытия находящихся внутри их строений» и потому, что «от оставления этих бастионов сократятся несколько расходы на срывку верков крепости». Проектировалось строительство казарм, здания которых существуют и сейчас. При этом генерал-губернатор указывал, чтобы «не дозволять строить и в черте 130-саженного разстояния от цитадели, не дозволять починять находящиеся ныне строения в так называемом казачьем Форштадте».

По проекту застройки бывшей эспланады против Сакмарских и Чернореченских ворот следовало оставить широкие улицы, которые затем предполагалось превратить в бульвары. Пространство оставили свободным, но только с одной стороны оси улиц. Сейчас в этих местах сквер у Дома Советов и сад им. Фрунзе.

Срытие вала и разборка ворот продолжались каждый год по пять месяцев, начиная с мая. Число башкир, привлекавшихся на эти работы, все увеличивалось. На 1864 год, последний год производства работ, требовали уже 470 башкир «при 15 урядниках и двух телегах с лошадьми». Так закончилось существование Оренбургской крепости. Остатки вала сохранялись еще долго, часть Неплюевского бастиона даже до 1950-х годов.

Упразднение крепости совпало по времени с освобождением крестьян от крепостной зависимости и развитием капитализма в России. Оренбург не мог остаться в стороне от этого процесса. После срытия вала город слился со слободами, но не с Форштадтом. Этому препятствовало не только строительство цитадели, но и то, что он к тому времени уже давно стал совершенно обособленной административной единицей, называясь официально станицей Оренбургской. Хотя город делился по принципу полицейско-пожарных частей, старые названия слобод сохранились. То, что застраивалось на бывшей эспланаде, воспринималось как расширение слобод, собственно городом продолжали считать территорию в пределах бывшей крепости.

В середине 1860-х годов к северу от старой слободки которая вошла в 3-ю часть города, появились промышленные заведения. Они строились на выгонной земле По отношению к современному городу эта местность находилась к северу от ул. М. Джалиля. Участки арендовались, а не покупались. Сначала эту застройку называли «клейные и гончарные заведения» или «гончарные и другие заведения», затем «арендованные места». Около заведений стали селиться их хозяева, а позже и люди, никакого отношения к производству не имевшие.

Промышленные заведения стали появляться и в других местах, главным образом в Новой слободке. Развивалась переработка зерна, прибавилось мельниц; на горе к востоку от Новой слободки, там, где теперь бывшая водонапорная башня, начали арендовать землю под ветряные мукомольные мельницы. Первой из них была, вероятно, мельница бессрочно отпущенного солдата Андрея Гаврилова Бунтова (только ли однофамильца старой казачки, с которой беседовал А. С. Пушкин ?). Землю он арендовал с 1861 года. К 1875 году здесь, около дороги на Уфу, работали уже четыре мельницы и две строились.

Прежде чем говорить о дальнейшем развитии промышленности, необходимо вернуться к судьбе Старой слободки. В Оренбурге, а особенно в слободе, как и раньше часто бывали пожары. 1 июня 1864 года очень большой пожар уничтожил ее почти всю. После него была образована специальная комиссия по перепланировке и уравнению дворовых мест, возглавлял ее генерал-майор Керстич, к ней прикомандировали уездного землемера Чикулина для практической работы. Комиссия провела некоторую перепланировку, разделив большие кварталы, проведя новые улицы и переулки. Так появилась, например, Новая улица, которая сейчас считается переулком, поскольку она стала на один квартал короче. Появился Пустой переулок и нынешний Некрасовский, тогда Анохинский. Но всего сделать комиссия не смогла, приходилось считаться с нежеланием части погорельцев переселяться с насиженных мест. Чтобы уменьшить скученность, которая образовалась за счет деления дворовых мест и хаотичности застройки, погорельцам и тем, чьи места попадали под новые улицы и площади, выделили 320 мест в Новой слободке. Разметили 20 кварталов «за Караван-Сараем», но начинались они от линии Рыбаковской, потому что места южнее были уже заняты казенными постройками и располагались относительно современных улиц между Парковым проспектом и улицей Цвиллинга. Эти кварталы получили название «Оторвановка», из-за отсутствия улиц, связывающих эту часть Новой слободки с городом напрямик. Употребляли это название и в официальных бумагах. Наименование «Мариинская слободка», которое позже дали этим кварталам, не прижилось. Кроме того, отвели 6 кварталов с восточной стороны Новой слободки «к магометанскому кладбищу». Переселяться пришлось в основном более бедным. На двести с лишним мещан, солдат и солдаток и нескольких крестьян пришлось только двое купцов.

К этому времени социальный состав населения Старой слободки изменился. Солдаты сюда, по-видимому, больше не селились, наследники же их числились уже в других группах. В 1866―1869 годах из 256 домовладений, распределявшихся по большей части слободки, солдатских домовладений было только 24,2 процента, мещанам же принадлежало 58,6, купцам ― 6,25, чиновникам ― 3,12, казакам и крестьянам ― по 1,56, офицерам ― 0,77 процента. Купцы жили преимущественно наверху или по Чернореченской улице, у некоторых было по два дворовых места, а к купеческому сыну Скворцову отошла бывшая мыза генерал-майора Тимашева площадью в 2085 кв. сажен. Применительно к современному городу это место между Ардатовским переулком и улицей Чичерина к северу от улицы М. Джалиля.

Существенную роль в дальнейшем развитии города сыграло строительство Оренбургско-Самарской железной дороги. По уставу общества Оренбургской железной дороги, утвержденному 22 февраля 1874 года, оно получило права наравне с производителями государственных работ. Разговоры о необходимости железной дороги велись еще задолго до строительства. Думали, что она может пройти к северо-востоку от города, и несколько лет не застраивали на бывшей эспланаде места к востоку от линии современной ул. Орджоникидзе. Строители, проектировавшие дорогу, решили вопрос иначе и выбрали для станции и вокзала то место, где они находятся и сейчас. Тогда описание его звучало так: место «на городской земле около так называемой Дрейерской дороги за мостом близ старой мельницы и казачьей казармы».