Дмитрий Еремеев - Ислам. образ жизни и стиль мышления

Действительно, к началу VII века социальный кризис среди бедуинов стремительно нарастал [5] Вряд ли прав А. Г. Лундин, полагающий, что социальный и идеологический кризис в Аравии VI — VII веков не мог быть кризисом родо-племенного строя. Он аргументирует свой вывод тем, что задолго до этого времени в Аравии образовались ранние государства — Химйар, Хира, Кинда, Гассанидов, наличие же государственности свидетельствует о существовании классов, иными словами, о пройденном этапе родо-племенных отношений. Однако сам же он пишет, что после исчезновения указанных государств их место «пытаются занять удачливые военные вожди племен» (Государства Аравии IV — VI вв. и социальные корни ислама//Бартольдовские чтения. С. 36). А это значит, что вместо государств, вместо классовых отношений вновь воцарились родо-племенные отношения и появилась отправная точка для возникновения кризиса родо-племенного строя. . В ряде племен разложение патриархального строя, подрыв традиций племенного демократизма зашли довольно далеко. Сложилась элита из представителей сильных родов. Она владела наибольшим количеством скота, захватывала коллективные пастбища, общеплеменные источники воды — колодцы, водоемы, без которых жизнь в Аравии вообще невозможна. Слабые роды беднели, терпели унижение со стороны сильных и богатых родов. Единство племени разъедалось конфликтами между складывавшимся сословием племенной знати и оскудевшими соплеменниками Одно из преданий рассказывает, как в племени ваиль, в которое входили кланы таглиб и бакр, вождь таглибитов Куляйб ибн Раби‘а, избранный в соответствии с правилами племенной демократии главой племени, стал нарушать патриархальные обычаи, притеснять бакритов. Он захватил лучшие пастбища и запретил им пасти на них скот, прибрал к рукам охотничьи угодья, объявил водоемы своей собственностью и не позволял никому ими пользоваться. Чтобы еще больше подчеркнуть свою власть, он заставлял рядовых соплеменников приветствовать себя поклонами. В конце концов в племени вспыхнула война между кланами, которая продолжалась, по преданию, сорок лет.

О кризисе патриархального права говорят приводимые в преданиях случаи убийств, не отомщенных по обычаю кровной мести: ослабевшие роды не могли защитить личность бедуина, обеспечить его безопасность. Многочисленные изгои, покидавшие племя из-за внутриплеменных конфликтов, создавали шайки разбойников, нападали на кочевья и оседлые поселения, грабили, вопреки племенным традициям, соплеменников. Кризис родоплеменного строя нашел отражение в доисламской поэзии. В творчестве поэтов, например Имру-уль-Кайса, и особенно Тарафы, появляются мотивы сожаления об ушедших «добрых старых временах», сетования об утрате племенного единства, патриархальных обычаев.

В это время, то есть к рубежу VI — VII веков, когда, казалось, социальный и политический кризис в Аравии достиг предела, а хаос межплеменных войн — апогея, на западе полуострова, в Хиджазе, усиливается племя курайш, обосновавшееся в Мекке. По преданию, оно воз-никло из десяти раздробленных родов, кочевавших вблизи этого города. Вначале это были типичные бедуины: они разводили верблюдов, сдавали их внаем торговцам, сопровождали караваны, совершали набеги... Их объединил Кусай, который и водворился в Мекке. Поэтому некоторые историки называют его Тесеем или Ромулом арабов. О былом кочевничестве курайшитов говорит также тот факт, что родственное им племя хуза‘а продолжало жить в палатках севернее Мекки, ведя прежний кочевой образ жизни. Кроме того, известно, что племя бакр, кочевавшее около Ясриба, входило в объединение кинана, от которого вели родословную и курайшиты.

Через Хиджаз вдоль побережья Красного моря проходил древний караванный путь, имевший важное экономическое значение для племен, осевших на перевалочных пунктах этой торговой дороги, — в Мекке, Ясрибе, Таифе. Крупнейшим из них была Мекка. Верхушка курайшитов, используя выгодное положение Мекки на перекрестке торговых путей, получает широкие возможности для обогащения, укрепления своей власти. Мекка становится одним из экономических центров Хиджаза. Растет и ее политическое влияние. С Меккой соперничает Ясриб, другой хиджазский город, где обосновались племена аус и хазрадж. Иными словами, возникает двойной «центр силы» — Мекка и Ясриб, своего рода арабские Киев и Новгород (те ведь тоже стояли на торговой трассе — пути «из варяг в греки»). Этим городам и предстоит, по воле исторических обстоятельств, сыграть решающуюроль в объединении Аравии, а Хиджазу в делом — стать ядром этого объединения.

Возвышению Мекки, кроме экономических и политических причин, способствовали идеологические факторы. Этот город имел важное значение в религиозной жизни арабских племен. В нем находилась Кааба — древний языческий храм, почитаемый арабами. В одну из стен Каабы вделан Черный камень — аль-хаджар уль-асвад, упавший, по преданию, с неба (возможно, метеорит). Это и придало храму особую святость. В знак почитания Каабы многие племена поставили вокруг нее скульптурные изображения своих племенных и родовых богов. Всего их было около 360. В строго определенное время года арабы совершали паломничество в Мекку, чтобы поклониться Черному камню и своим племенным идолам. На этот период прекращались, по древней традиции, все межплеменные войны, распри между родами, приостанавливалось действие обычая кровной мести.

Общепризнанными хранителями Каабы, еще с середины V века, были курайшиты. До них этим правом одно время обладало племя хуза‘а. В руках курайшитов находились ключи от храма, их представители отправляли должности, связанные с соблюдением религиозных ритуалов. Племя курайш и союзные с ним племена снабжали паломников пищей, водой, одеждой. Все это давало курайшитам ряд привилегий, возвышало их над племенами, совершавшими паломничество, — ведь они были хозяевами, принимавшими гостей.

Время паломничества совпадало к тому же с сезоном традиционной ежегодной ярмарки, проводимой в Мекке. На ней заключались крупные торговые сделки. Естест-венно, что мекканские купцы, как хозяева и устроители ярмарок, имели оптимальные условия для обогащения. Так религиозные привилегии курайшитов переплетались с экономическими выгодами купцов этого племени.

Но это лицевая сторона медали. Оборотной ее стороной было колоссальное имущественное и социальное расслоение мекканцев. На одном полюсе сконцентрировалось богатство. Некоторые торговцы отправляли и принимали громадные караваны с товаром. Например, один из мекканских караванов, снаряженный в 624 году, состоял из тысячи верблюдов. Ростовщики, финансировавшие торговые операции, наживались баснословно, беря от 100 до 400% годовых. В кабалу к ним попадали не только сами мекканцы, но и бедуины, принимавшие участие в торговле. Особенно разбогател род умаййа (омейя), занявший господствующее положение в племени курайш. Эта родовая аристократия сосредоточила в своих руках большие богатства — скот, земли, рабов.