Михаил Мейер - История Турции в средние века и новое время

Султаны Коньи располагали фактически неограниченной полнотой власти. Объявленные "тенью Бога на земле", они выступали одновременно и светскими и духовными владыками. Существование последних аббасидских халифов, формально признававшихся духовными вождями мусульман, не могло сдерживать их действия. Малоазийские Сельджукиды всячески подчеркивали свое уважение к халифам, но были совершенно самостоятельны. Как правило, за халифами оставалось лишь право придания законности султанской власти, выражавшееся в присылке почетного халата. Кроме того, черный цвет — цвет аббасидских халифов — был избран правителями Коньи для своего знамени, он стал символом радости. Вместе с тем красные сафьяновые сапожки, что носили султаны Рума по примеру константинопольских василевсов, выдавали стремление заимствовать атрибуты придворной жизни Византии.

Даже в период наивысшего расцвета сельджукской державы в Малой Азии она не знала четкого размежевания двух частей административного механизма — султанского двора и государственных служб. Двор сохранил многие черты военной ставки — основного центра управления {66} в степных империях. С этим обстоятельством связана высокая роль многих придворных сановников, в частности атабека и перване. Первый (как это следует из самого титула) занимал должность воспитателя молодых султанов, которая давала возможность вмешиваться в дела государственного управления. Персидский титул второго (в переводе означает — мотылек) никак не разъясняет его подлинную роль при дворе. Первоначально перване, видимо, выступал в качестве личного эмиссара правителя, но в конечном итоге превратился в некое подобие министра двора, фигуру наиболее близкую к султану и потому чрезвычайно влиятельную.

Другую часть центральной администрации составлял султанский совет — Диван, где заседали высшие чины бюрократического аппарата. Часть из них оставалась в Конье даже тогда, когда султан и его окружение покидали столицу. Главной фигурой в Диване был везир, отвечавший за деятельность гражданской администрации и прежде всего за сбор государственных поступлений. Его влияние в Конье было не столь велико, как в соседних мусульманских странах, поскольку этот пост могли занимать и обращенные в ислам представители византийской знати. Кроме него в султанском совете заседали главы четырех основных ведомств: государственного казначейства — мустоуфи, канцелярской службы — туграи, военного ведомства — ариз и управления султанских владений — мушриф. Наибольшим влиянием среди них пользовался мустоуфи, в ведомстве которого 12 секретарей вели учет доходов от государственного имущества, а 12 других ведали расходами на армию и административный аппарат. В ведении ариза находилась канцелярия, которая составляла реестры земельных пожалований — икта. В распоряжении туграи была султанская печать в виде особого знака — тугры. Этим знаком удостоверялись султанские указы — ферманы, жалованные грамоты — бераты и прочие документы, выходившие из правительственных канцелярий.

Помимо названных служб значительную роль в управлении страны играло судебное ведомство, представленное большим количеством мусульманских судей — кадиев. Их статус был иным, нежели у других представителей администрации, поскольку они выступали в качестве хранителей и истолкователей мусульманского права — шариата, а их существование обеспечивалось главным образом за счет доходов от вакфов. Наряду с кадиями, ведавшими гражданскими делами, действовали и особые военные судьи — кадиаскеры. Правосудием от имени султана занимались также особые чиновники, в чьи функции входило пресечение попыток произвола и беззакония со стороны административного аппарата.

В отличие от судебной системы, типичной для исламского мира, организация сельджукской армии в XIII в. была отмечена большим {67} своеобразием. Часть войска султанов Рума, как и других средневековых мусульманских правителей, составляли освобожденные рабы — гулямы. Как правило, это были малоазийские христиане, захваченные в плен в ходе набегов на пограничные византийские владения, или рабы, купленные в "стране Кыпчак”, т.е. в Северном Причерноморье, и обращенные позже в ислам. Использование гулямов было выгодно по двум причинам. Во-первых, лишенные родственных и социальных связей, они верно служили своему патрону — султану; во-вторых, с их помощью сельджуками усваивались особенности военного знания, и военной технологии, которые не были известны на Востоке. По тем же причинам в армии малоазийских Сельджукидов использовались отряды икдишей, а также христианских наемников. Появление последних в мусульманском войске было явлением крайне необычным, ибо противоречило традициям исламского мира, согласно которым лишь "правоверные" могли принимать участие в военных действиях. Привлечение для участия в походах отрядов славян, норманов, итальянцев и других "франков", а также частей христианских союзников выступает как самое очевидное свидетельство использования Сельджукидами в своих государственных делах опыта "гяуров", прежде всего византийцев.

Система провинциального управления Конийского султаната складывалась под воздействием, с одной стороны — стремления правителей к утверждению сильной центральной власти на всей территории страны, а с другой — отсутствия в их распоряжении достаточно развитого государственного аппарата. В результате положение отдельных областей значительно отличалось, что отразилось и в титулатуре провинциальных наместников. Так, управитель западной пограничной области Кастамону носил титул бейлербея (бей над беями), который свидетельствовал, что в его подчинении находятся местные туркменские беи. Во главе других провинций находились субаши — предводители племен, поселившихся в этих землях, позже они превратились в хакимов и вали, т.е. губернаторов, совмещавших административные и военные функции. Некоторые территории рассматривались как полузависимые уделы, во главе которых ставились эмиры из ближайшего султанского окружения или из прежних владельцев данной области. Вместе с тем пестрый состав населения и отсутствие прочных связей между различными этнорелигиозными группами вынуждали правящую верхушку полагаться преимущественно на военную силу. Поэтому все провинциальные наместники были прежде всего военачальниками, в чьем распоряжении находились военные гарнизоны, размещенные в крупных городах, и конное ополчение, состоявшее из местных иктадаров. {68}