Михаил Мейер - История Турции в средние века и новое время

Более трагичной оказалась судьба членов братства хуруфи , основанного ремесленником из иранского города Астрабада Фазлуллахом (ум. 1394). Фазлуллах объявил себя Махди, который пришел, чтобы соединить мусульман, христиан и иудеев в единой вере. Его интерпретация {109} Корана базировалась на кабалистическом восприятии букв этого сочинения. С Бедреддином Симави его объединяло убеждение, что мир вечен и находится в состоянии постоянного обновления. Как и Хаджи Байрам, он призывал трудиться сообща и пользоваться только плодами своего труда. Учеными улемами проповеди хуруфитов воспринимались либо как выражение полного неверия, либо как пропаганда христианства. Против членов ордена были развязаны жестокие преследования. Принадлежавший к числу анатолийских хуруфи азербайджанский поэт Несими был казнен в Халебе "за богохульство": с него была заживо содрана кожа (1409).

Из рядов суфийских проповедников и философов вышли выдающиеся поэты, чьи сочинения положили начало развитию турецкой литературы. Среди них первое место безусловно занимает Джалаледдин Руми. Его произведения оказали огромное влияние на многие поколения мыслителей и поэтов. Не менее заметной фигурой той эпохи был поэт Юнус Эмре (1250—1320). Всю свою жизнь он провел в странствиях в качестве мюрида одного суфийского шейха. В его лирике тема странствий, чужбины, тоски по родине стала одной из главных, она сливается с другой — темой страждущего суфия, ждущего божественного откровения. По своим религиозно-философским взглядам Юнус Эмре был сторонником пантеизма, считая, что божественное начало присутствует повсюду. Воспевая природу, поэт тем самым славил Бога, растворенного в ней. Само творчество Юнуса Эмре носит традиционно-песенный характер, в его стихах широко использована народная поэтическая символика. Он стал основоположником поэзии народных певцов-ашугов. Наряду с лирическими произведениями Юнусу Эмре принадлежит и философское сочинение в стихах и прозе "Назидательное послание", где изображена борьба пороков и добродетелей во внутреннем мире человека, который уподоблен большому городу, где правит падишах Разум. Каждый из шести дестанов "Послания" построен по определенной схеме: попавший в сети порока взывает к Разуму и тот неизменно посылает для его освобождения добродетельные силы — Умеренность, Скромность, Щедрость, Правдивость.

К той же плеяде суфийских авторов принадлежит и младший современник Юнуса Эмре Ашик-паша (1271—1332). Дед поэта был одним из активных участников восстания бабаи в 1239—1240 гг., его отец стал главой этого братства и вместе с тем важным сановником. От них к Ашик-паше перешла репутация высокой образованности и святости. Основу творческого наследия поэта составили дидактические поэмы, в которых толковались основные положения суфизма. В своем понимании суфизма сам автор отошел от тех крайних взглядов, которые были характерны для Джалаледдина Руми и Юнуса Эмре. Он попытался соединить суфийские этические нормы с представлениями {110} ортодоксального ислама. В своем наиболее известном произведении "Поэме скитальца" он утверждает, что истинный суфий, озаренный внутренним прозрением, не должен избегать людей и чураться вопросов быта. Для Ашик-паши главная добродетель — человеческий разум, он проповедует необходимость и пользу знаний, с помощью которых человек может облагородить себя и благоустроить окружающий мир.

Особо подчеркивал поэт, что создает свои поэмы для турков, стремясь преодолеть пренебрежительное отношение к турецкому (точнее, к старому анатолийско-тюркскому) языку, на котором прежде никто не писал. Эта тенденция к использованию родного языка для создания литературных произведений берет свое начало еще от сына Джалаледдина Руми Султана Веледа (1226—1312), ставшего главой "мевлеви" (отсюда и титул "султан”, свидетельствующий о высоком положении Веледа в среде суфиев). Из 25 тысяч двустиший, составивших его поэтическую трилогию "Велед-наме", 235 написаны на старотурецком языке, еще несколько — на греческом. По-видимому, автор стремился полнее донести суфийские идеалы своего отца до простого люда.

В этот же период начинают складываться и другие жанры турецкой литературы, в частности воинская повесть, представленная сказаниями о легендарном богатыре Баттале, о не менее легендарном борце за веру Сары Салтуке, об основателе тюркского государства Данышмендидов — Мелике Данышменде. Популярны и житийные сочинения о мусульманских святых и о создателях религиозных орденов Джалаледдине Руми, Хаджи Бекташе, основателе объединений ахи Ахи Эврене (Насиреддине Туси). Создаются и любовно-романтические поэмы о рыцарских подвигах и возвышенной любви, примером которых может служить сочинение Шейада Хамзы "Юсуф и Зулейха".

Особо следует отметить появление поэмы "Искандер-наме". Ее автор — поэт Ахмеди (1329—1413) начинал свою придворную карьеру в качестве воспитателя наследника престола при дворе айдынского эмира, затем нашел себе другого покровителя в лице правителя княжества Гермиян; в конце XIV в. он оказался при дворе османских султанов, а в начале XV в. — в свите Тимура, после смерти которого поэт окончательно вернулся в Анатолию. Посвященная деяниям Александра Македонского, его поискам живой воды, под которой автор подразумевал науку, приносящую бессмертие тому, кто ее постигнет, поэма Ахмеди представляет собой и стихотворную историческую хронику, доведенную до событий в Малой Азии начала XV в. В этом отношении она служит еще одним примером растущего самосознания турецкого народа, пытающегося осмыслить свое место в жизни человечества.

Поскольку анатолийские эмиры и их приближенные, как правило, знали лишь родной язык, они поощряли переводческую {111} деятельность. В итоге появилась большая переводная литература, причем не только религиозного или художественного содержания, но и научная. Можно отметить выполненные для Умур-бея Айдыноглу переводы арабских назидательных историй "Калила и Димна", сокращенное изложение поэмы Саади "Бустан”, сочинение арабского ветеринара XIII в., в котором систематизированы данные о травах и способах лечения ими лошадей. Среди сохранившихся в библиотеках Турции рукописных книг того времени особенно много медицинских трактатов, трудов по философии и теологии, юридических сочинений и дидактических наставлений для правителей, что свидетельствует о широте интересов представителей правящей элиты и их стремлении приобщиться к достижениям культуры античной эпохи и современного им мусульманского мира.

Значение периода бейликов в турецкой истории еще не оценено в должной мере. Часто эта эпоха воспринимается как некий переходный этап между двумя другими эпохами — сельджукской и османской, отмеченными существованием сильных централизованных государств и высоким уровнем культурных достижений. Основой для подобного взгляда служит тот факт, что со второй половины XIII в. заметно увеличился удельный вес тюркских номадов, которые воспринимались как варвары не только византийцами и другими христианскими соседями, но и приобщившимися к ближневосточной цивилизации тюрками-сельджуками. Именно с этим "варварским" началом связывается нарастание центробежных тенденций, приведших к распаду политического единства в Анатолии и к появлению большого числа автономных центров власти. Им же объясняется возрождение роли доисламских тюрко-монгольских традиций и падение влияния иранской политической и духовной культуры. Возросшее присутствие номадов выступает и как основная причина повторного усиления государственного начала в поземельных отношениях и явного возврата к аграрным порядкам XII — начала XIII в.