Адам Бромке - Коммунистические государства на распутье

Весной 1927 года антикоммунистические выступления имели место также и в Пекине. В древней столице Китая был убит Ли Да-чжао — отец китайского коммунизма. Нескольких других партийных лидеров посадили в тюрьму, правительственные войска совершили налет на советское посольство. В результате обыска в руки китайцев попали документы, из которых явствовало, что Бородин получает приказы непосредственно из Москвы и что, выдавая себя за друга и советника Китая, он заботился не о благе гоминдана, а лишь об интересах советской политики в Азии. Эти разоблачения навлекли позор на Бородина и на правительство Ван Цзинь-вея. Бородина и других русских отправили на родину, началась чистка организации от китайских коммунистов. Вновь стало возможным сотрудничество между Чан Кай-ши и Ван Цзинь-веем. В начале 1928 года силы гоминдана опять слились и возобновилась кампания за воссоединение Китая.

Сталинская политика коммунистического сотрудничества и союза с гоминданом провалились. Разумеется, Сталин не мог и не желал признать, что его политика в Китае была неправильной. Подобное признание укрепило бы положение его противников в СССР и могло бы подорвать его влияние в КПСС.

(Поэтому он прибег к старой и хорошо знакомой тактике. Он заявил, что неблагополучная ситуация в Китае объясняется не плохо продуманной политикой, а неумением китайских коммунистических лидеров проводить ее в жизнь. Основатель и вождь китайской коммунистической партии Чень Ду-сю был обвинен в троцкизме, снят с поста и осужден в августе 1927 года. Нго преемником стал Цюй Цю-бо, подготовленный в Москве и послушный воле Сталина. Через него

Сталин сумел наконец установить твердый контроль над политикой и деятельностью КПК. Однако в 1927 году КПК была слаба, подвергалась гонению и раздиралась внутренними неурядицами. В Москве шансы на дальнейшие успехи коммунизму в Китае казались весьма слабыми. Советские специалисты предлагали китайским коммунистам уйти в подполье и продолжать борьбу против «капиталистического» правительства Чан Кай-ши.

К осени 1927 года в Китае действовали две коммунистические группировки. Регулярная партия, руководимая Цюй Цю-бо, придерживалась ортодоксальной марксистской линии, получали приказы из Москвы и вела полное опасностей подпольное существование в городских центрах. Она все еще пыталась завоевать поддержку безразличного к ней пролетариата. Другая коммунистическая группировка находилась в отдаленных районах (известных под названием «советских Районов», или «красных районов»), в частности в горных пограничных частях провинций Цзянси и Хунань. Первые «красные районы» были созданы Мао Цзэ-дуном в октябре 1927 года. Месяцем раньше Мао организовал в Хунани крестьянское Восстание, вошедшее в историю китайского коммунизма как «Мятеж поры осенней жатвы». Националистские войска быстро подавили этот мятеж, и впоследствии сам Мао признал, что время для него было выбрано неудачное. Китайским партийным руководителям и Москве крайне не понравились бурная деятельность Мао и его сомнительная идеология. Центральный комитет КПК осудил Мао, но к тому времени он уже утратил веру в партийное руководство, за плечами которого не было ничего, кроме долгой истории промахов и неудач. Не обращая внимания на партийное взыскание, Мао продолжал организовывать крестьян и укреплять «советские районы», находившиеся под его контролем.

В декабре 1927 года КПК сама выступила инициатором Восстания в городе Кантоне. На короткое время ей удалось организовать там так называемое правительство Кантонской коммуны. Подобно своей знаменитой парижской предшественнице 1870 года, Кантонская коммуна была вскоре потоплена в крови. Этот провал еще больше усилил недовольство банкротившейся политикой китайских коммунистов. Можно с полным правом опросить, почему же эти коммунисты при всей своей слабости предприняли такой безрассудный шаг. Здесь все дело в Советском Союзе. Сталин хотел спасти свое Реноме, не считаясь с тем, чего это стоило китайским коммунистам. Для реабилитации своей политики в Китае ему был крайне необходим хоть какой-нибудь успех тамошних коммунистов, и поэтому Москва отдала приказ совершить кантонское восстание. В конечном итоге этот эпизод еще больше ослабил китайскую партию, а престиж Сталина так и не был спасен.

Для Мао Цзэ-дуна кантонские события явились предметным уроком: он понял, к каким результатам приводит слепое повиновение приказам Москвы. Он, бесспорно, уже тогда был убежден, что если коммунизму и суждено победить в Китае, то только с помощью китайских методов. Поэтому раскол в партии продолжал усугубляться. Коммунисты называли его спором между элементами правого и левого крыла, но в действительности речь шла о расхождении между ортодоксальной линией Сталина и еретической линией Мао. Таким образом, здесь мы имеем дело с первым китайско-советским расколом, вызванным различными идеологическими подходами к коммунизму.

Ортодоксальные партийные группы продолжали подпольную работу в городских центрах, следовали сталинской политике и тщетно пытались осуществить мечту о пролетарской революции. История этой группировки — это форменный калейдоскоп идеологической и личной борьбы за власть между партийными лидерами. Поскольку провалы и неудачи продолжались, здесь один за другим сменялись руководители, подготовленные в Москве. Типичным для них был Ли Ли-сань, чья политика сводилась к сосредоточению коммунистических атак на главных городах с целью создания городских коммунистических правительств. Ли резко критиковал сельские «советские районы» Мао Цзэ-дуна и его тактику партизанской войны. Деятельность Ли, которого поддерживал Сталин, завершилась в 1930 году неудачной попыткой захватить город Чанша. Ли был смещен и возвращен в Москву для «перевоспитания». Но даже эта неудача не удержала Сталина от продолжения своей упрямой и бесперспективной политики в Китае.

Еретическая партийная фракция продолжала строить и укреплять советизированные районы, основанные Мао и другими. В 1928 году к вооруженным силам Мао присоединилась группа националистских дезертиров под командованием генерала Чжу Дэ. Последний возглавил китайскую Красную армию, которая тогда была официально создана. Впоследствии Чжу Дэ стал военным командующим «советских районов», в то время как Мао ведал политической администрацией. В противоположность политике Ли Ли-саня политика Мао не была авантюристической. Ее целью была консолидации Советов в районе Цзянси—Хунань, создание сильных партизанских отрядов и завоевание поддержки беднейшего крестьянства с помощью широкой земельной реформы, основанной на перераспределении собственности, принадлежавшей помещикам и богатым крестьянам. Успехи политики Мао были неоспоримы с 1927 по 1934 под, когда влияние и престиж ортодоксальных партийных лидеров быстро падали, а сила Мао Цзэ-дуна нарастала. Сталин все еще отказывался понимать марксизм Мао, ориентированный на крестьян. Но еще неприятнее для Сталина было то, что он не имел личного контроля над Мао и его деятельностью. Не было в его глазах страшнее ереси, нежели попытка какой-либо коммунистической грумпы следовать линии, независимой от диктата Москвы.