Адам Бромке - Коммунистические государства на распутье

С целью «подавления местных мятежей и умиротворения края» в 1878 году русские войска оккупировали долину Или глубоко на территории китайского Туркестана. Русские неохотно согласились уйти из этого района в 1881 году, причем лишь После того, как китайское правительство отказалось примириться с этой новой потерей территории, пригрозило войной и уплатило России один миллион рублей за право восстановить контроль над своей же собственной землей. Если не считать уплаты указанной контрибуции, то это был один из редких случаев в XIX веке, когда Китай выступил против европейской державы и отказался подчиниться ее требованиям.

Нет, китайцы не забыли о своих отношениях с агрессивным северным соседом в XIX веке. Напомнив Кремлю о действиях русского империализма в Средней Азии, китайцы заявили советскому правительству, что русские войска так и не покинули всех китайских территорий, которые они заняли. И Хотя эти притязания китайцев на владение большей частью советской Средней Азии выглядят довольно смехотворными, ситуация все же обретает зловещий характер, когда вдоль границы между Синьцзяном и Казахской ССР то и дело происходят передвижения войск и пограничные столкновения [3] «Известия», 21 сентября 1963 r.; «Peking Review», February 7, 1964. .

Не забыли в Китае и о том, как Россия, руководствуясь экспансионистской политикой царя Николая II, в 90-х годах Прошлого и начале нашего века распространила свое политическое и финансовое влияние на Маньчжурию и Северный Китай. Воспользовавшись Боксерским восстанием, она приобрела широкие права на эксплуатацию маньчжурских железных Дорог и аннексировала Порт-Артур.

Все свидетельствует о том, что унижения, которые гордая, По слабая Китайская империя вытерпела от России, не забыты. В представлении китайцев империалистическая эксплуатация выглядит в общем одинаково, идет ли речь об английских Коммерсантах, французских миссионерах, американских канонерках, русских царских дипломатах или товарищах из Советского Союза, прикрывается ли она такими терминами, как «свободная торговля», «политика открытых дверей», «сферы влияния» или «коммунистическая солидарность».

Хотя до 1917 года в русско-китайских отношениях было Немало трений, все же с исторической точки зрения искать в Них прямые причины нынешнего спора — значит строить лишь Догадки. Однако в отношениях между Советским Союзом и Китаем после 1917 года можно с определенностью проследить Исторические корни этого теперешнего раскола. Ввиду колебаний в китайской политике советское правительство попыталось найти в Китае политическую группировку, которая поддерживала бы советские национальные интересы на Дальнем востоке и одновременно двигала бы вперед дело азиатского коммунизма.

Для достижения первой цели ставка была сделана на партию гоминдана, руководимую Сун Ят-сеном. Что же касается второй цели, то здесь Советы, естественно, обратили .свой взор на молодую коммунистическую партию Китая. По этой причине китайско-советские отношения до конца сороковых годов походили на своего рода треугольник: СССР, националистское правительство и коммунистическая партия Китая. На привилегию признания Советским Союзом и получения от него помощи могла рассчитывать та китайская политическая группировка, которая наилучшим образом содействовала бы текущей советской политике. На протяжении всей эры Сталина в международном коммунистическом движении доминировали национальные интересы СССР. В Китае это означало, что Советы полагались на националистское правительство, отдавая ему предпочтение перед iKHK. Таким образом, корни сегодняшнего китайско-советского спора уходят глубоко в историю самой КПК и ее положения перед лицом всего мира вообще и КПСС в частности.

(Китайская коммунистическая партия была официально учреждена небольшой группой людей в Шанхае 1 июля 1921 года. Хотя группы по изучению марксизма организовывались и в 1918 и в 1919 гг., марксизм как учение оказывал на китайскую интеллигенцию гораздо меньше влияния, чем вдохновляющий пример русской революции. Сун Ят-сен даже послал Ленину поздравительную телеграмму по случаю большевистского государственного переворота. Ленин был весьма этим доволен. Очень немногие деятели с мировым именем посылали ему поздравления по поводу его успеха.

В 1919 году, когда Совет Народных Комиссаров опубликовал «манифест Карахана», уважение Китая к новому русскому правительству возросло еще больше. В манифесте провозглашался отказ от всех прав и привилегий, завоеванных царским правительством за счет суверенитета Китая, и выражались чувства симпатии Советов к угнетенному китайскому народу [4] «Советско-китайские отношения, 1917— 1957 гг., Сборник документов», Москва, 1959, стр. 43—45. . В глазах китайцев этот новый шаг России приятно отличался от позиции других европейских и западных держав, которые, стремясь умиротворить Японию, предали интересы Китая на Версальской мирной конференции. «Манифест Карахана» породил в Китае атмосферу доброй воли, тогда как версальское урегулирование вызвало массовую демонстрацию протеста китайских студентов и интеллигенции, состоявшуюся 4 мая 1919 года. Движение Четвертого Мая часто называют первым подлинным толчком к развитию современного китайского национализма.

С 1921 по 1923 год ряды КПК росли, но все же эта партия оставалась очень немногочисленной. Хотя советские лидеры часто повторяли замечание Ленина о том, что «путь в Париж лежит через Пекин и Дели», они видели мало шансов на немедленный успех коммунизма в Китае. Китайская партия была слаба и плохо организована. Китай был разделен между правительством Пекина, гоминдановской организацией Сун Ят-сена в Кантоне и другими провинциальными генеральскими правительствами. Согласно учению Маркса, нужно было какое-то время, пока Китай превратился бы в буржуазное государство, созревшее для пролетарской революции. Агенты Коминтерна и Советов направлялись в Китай для изучения китайской загадки с целью информации советского правительства о том, какая из китайских группировок могла бы наилучшим образом и в течение наибольшего времени удовлетворять советским интересам. Их выбор пал на партию гоминдана. Агенты Коминтерна убеждали китайских коммунистов на их третьем партийном съезде в июне 1923 года, что пока Дучший путь к коммунистическому Китаю—это сотрудничество с гоминданом. Коммунистам советовали объединиться и работать с партией гоминдана. Итак, советское правительство Доверяло и поддерживало гоминдан, а не китайских коммунистов. Такой оставалась официальная партийная линия Москвы с 1923 по 1927 год. Положение китайских коммунистов было Исключительно трудным. С одной стороны, они должны была сохранять свою коммунистическую веру и преданность партии, а с другой — сотрудничать с буржуазными гоминдановскими организациями и пытаться завоевывать в них влияние. В идеологии это означало крайне неприятное балансирование на натянутом канате [5] George Paloczi-Horvath , Mao Tse-tung, Emperor of the Blue Ants, London and New York, 1962, p. 82. . Однако у них не было выбора. Они были слишком слабы, чтобы сопротивляться Москве или бросить ей вызов. С самого начала китайская компартия оказалась не Авангардом азиатского коммунизма, а только пешкой в руках Советов, проводивших свою национальную политику в Китае и на Дальнем Востоке.