Николай Троицкий - 1812. Великий год России [Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года]

Собственно, боевой дух и способность «к понесению каких-либо трудов», даже обычную выправку сохраняла только гвардия, которую Наполеон и в самое трудное время отступления из России обеспечивал, за счет других войск, всем необходимым. Вот зарисовка с натуры из воспоминаний Дениса Давыдова о ноябрьских боях под Красным: «Наконец подошла Старая гвардия, посреди коей находился сам Наполеон… Неприятель, увидя шумные толпы наши (партизан и казаков. — H. T .), взял ружье под курок и гордо продолжал путь, не прибавляя шагу… Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти угрожаемых воинов! Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, в белых ремнях, с красными султанами и эполетами, они казались как маков цвет среди снежного поля… Гвардия с Наполеоном прошла посреди толпы казаков наших, как стопушечный корабль между рыбачьими лодками» ( 13. С. 370–371) [1135] Адмирал П.В. Чичагов 11 декабря 1812 г. написал Александру I, что и на Березине «гвардия его (Наполеона. — Н. Т. ) была в очень хорошем состоянии» (Сб-к РИО. 1871. Т. 6. С. 63). .

Все остальные войска «Великой армии», включая даже бывший когда-то образцовым 1-й корпус Даву, после Смоленска и Красного настолько поредели, а частью и разложились, что само название «Великая армия» звучало уже насмешливо. По выражению А.З. Манфреда, «Великая армия» «перестала быть не только «великой», она переставала быть армией» (22. С. 691). Последние 27 дней войны, от Смоленска до Немана, Е.В. Тарле определил как «агонию наполеоновской армии» (32. Т. 7. С. 695). Ее боевые колонны превращались в голодные и обмерзшие толпы. От голода французы еще до Смоленска начали, как мы уже знаем, есть друг друга. От холода они сжигали себя. По воспоминаниям русского очевидца, они «десятками залезали в самую середину костров и, обгоревшие, оставались в таком положении. Другие, не испустившие еще последнего дыхания, тлели буквально на угольях, не выказывая ни малейшего страдания в потухающих глазах» [1136] Жиркевич И.С. Записки // Русская старина. 1874. № 8. С. 665. . «Это заставляет содрогаться человеческую природу», — написал Кутузов 10 ноября дочери о бедствиях врага (20. Ч. 2. С. 243).

Вместе с голодом и холодом и как следствие их косили «Великую армию» болезни, «военный тиф или военная чума» [1137] Роос Г. С Наполеоном в Россию. М., 1912. С. 142. . Почти вся армия превратилась в огромную «ходячую инфекцию» [1138] Корнеев В.М., Михайлова Л.В. Медицинская служба в Отечественную войну 1812 г. Л., 1962. С. 38. . Все с большим трудом отбивалась она от казаков и партизан. Но самым грозным ее врагом оставались регулярные русские войска. В то время как партизаны и казаки, голод и холод гнали французов по Смоленской дороге, Кутузов с главными силами преследовал их параллельным маршем, а его авангарды почти ежедневно настигали и атаковали отставшие части противника, уничтожали или брали их в плен.

Такое преследование стоило русской армии огромных усилий и потерь не столько в боях, сколько от болезней, холода и материальной нужды. Кутузов и его штаб делали практически все возможное для того, чтобы их солдаты шли в поход здоровыми, сытыми и одетыми, но не все зависело от главнокомандующего при всей чрезвычайности его полномочий. Местные власти срывали или задерживали выполнение обязательств по военным поставкам. Полушубки, например, в которых армия нуждалась с Вязьмы, были получены большей частью только в Смоленске, Копыси и даже в Вильно [1139] РГВИА. Ф. 103, оп. 210, св. 8, д. 1, л. 9, 29, 78 (ведомость за подписью генерал-интенданта Е.Ф. Канкрина). . Ряд частей, включая лейб-гвардии Семеновский полк, вынуждены были обходиться без полушубков и валенок [1140] Мемуары декабристов: Южное общество. М., 1982. С. 172; Митаревский Н.Е. Нашествие неприятеля на Россию. М., 1878. С. 175. . По вине армейских провиантмейстеров солдатам приходилось и голодать. «Гвардия уже 12 дней, вся армия целый месяц не получает хлеба», — записывал в дневнике 28 ноября А.В. Чичерин [1141] Чичерин А.В. Дневник. 1812–1813. М., 1966. С. 63. . Даже Е.Ф. Канкрин в официальном отчете признавал, что хлеба для армии в зимние месяцы 1812 г. «получалось крайне мало» (20. Ч. 2. С. 703). Воровство и разгильдяйство военных и штатских чиновников опустошали армейскую казну. Показателен такой факт: провиантский комиссионер Давыдов потерял (если не украл) в Вильно 370 800 руб. фуражных денег, которые он должен был доставить в армию из Петербурга [1142] РГВИА. Ф. оп. 1, т. 2, д. 2907, л. 1 и сл. .

Сохранилось много свидетельств о том, как бедствовали русские солдаты в конце войны. «Наши так же были почернелы и укутаны в тряпки… Почти у каждого что-нибудь было тронуто морозом», — вспоминал И.Т. Радожицкий (29. С. 282–283). Случалось, и замерзали русские воины, даже из числа «гвардейских молодцов» [1143] Жиркевич И С. Указ. соч. С. 664–665; Из записок генерала Н.П. Ковальского // Русский вестник. 1871. № 1. С. 98; Левенштерн В.И. Указ. соч. С. 373; Каллаш В.В. Двенадцатый год в воспоминаниях и переписке современников. М., 1912. С. 222. , а больным и отставшим не было числа. Правда, в отличие от французов, они, как правило, возвращались в строй: 7 декабря Кутузов сообщал Царю, что «догоняют армию… до 16 тыс. выздоровевших», а 19-го — что «таковых прибудет в скорости не менее 20 тыс.» (20. Ч. 2. С. 455, 551).

Разумеется, все эти бедствия не шли ни в какое сравнение с тем, что приходилось тогда терпеть французам. Русские солдаты были все-таки неизмеримо лучше обеспечены по всем материальным статьям, более привычны к русскому климату а главное, воодушевлены готовностью защитить родную землю и близостью победы над непобедимым дотоле врагом. Кутузов не смог в должной мере обеспечить своих солдат материально, но их высокий моральный дух он поддерживал по-суворовски. «Настанет зима, вьюга и морозы, — обращался он к ним в приказе от 10 ноября. — Вам ли бояться их, дети Севера?.. Пусть всякий помнит Суворова: он научал сносить и голод и холод, когда дело шло о победе и о славе русского народа» (Там же. С. 239).

Умел Кутузов настроить и голодных, недовольных солдат на самоотверженное довершение победы. Вот рассказ очевидца об одной из встреч Кутузова с войсками: «Подъехав к Измайловскому полку, он спросил: «Есть ли хлеб?» — «Нет, ваша светлость». — «А вино?» — «Нет, ваша светлость». — «А говядина?» — «Тоже нет». Приняв грозный вид, кн. Кутузов сказал: «Я велю повесить провиантских чиновников. Завтра навезут вам хлеба, вина, мяса, и вы будете отдыхать». — «Покорнейше благодарим!» — «Да, вот что, братцы: пока вы станете отдыхать, злодей-то, не дожидаясь вас, уйдет!» В один голос возопили гвардейцы: «Нам ничего не надобно! Без сухарей и вина пойдем его догонять!»» (24. Т. 4. С. 281–282).