Николай Троицкий - 1812. Великий год России [Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года]

Господствующий класс России воспринял этот разгром тем больнее, что русская армия более 100 лет, после Нарв- ской битвы 1700 г., никому не проигрывала генеральных сражений и что при Аустерлице, опять-таки впервые со времен Петра I, русскую армию возглавлял сам Царь.

Аустерлиц положил конец существованию 3-й коалиции. Франц I принес Наполеону повинную, и Австрия вышла из войны. Однако Англия (несмотря на то, что ее премьер- министр У. Питт, узнав об Аустерлице, от горя потерял рассудок и вскоре умер) [162] Лависс Э., Рамбо А. История XIX в. М., 1905. Т. 1. С. 67. и Россия не сложили оружия. В следующем, 1806 г. они составили новую, 4-ю коалицию против Наполеона, в которой место выбывшей из строя Австрии заняла Пруссия.

Участие Пруссии не усилило коалицию. Прусская армия, воспитанная и как бы законсервированная в устарелых догмах Фридриха II, отличалась низкой боеспособностью, а ее генералитет — феноменальной бездарностью и немощью (19 высших генералов в 1806 г. вместе имели за плечами 1300 лет жизни). Зато королевский двор Пруссии петушился, как при «великом Фридрихе». И министры, и король Фридрих- Вильгельм III, «один из величайших олухов, когда-либо служивших украшением престола» [163] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 567. , и даже умница-королева Луиза требовали начинать войну с Наполеоном до подхода союзных войск, чтобы не делить с ними лавров победы. И война началась 8 октября 1806 г., а 14 октября, когда еще не все пруссаки узнали о начале войны, она фактически уже кончилась. Почти все вооруженные силы Пруссии, сконцентрированные в двух армиях во главе с королем и четырьмя фельдмаршалами, были уничтожены в один и тот же день, 14 октября, сразу в двух генеральных сражениях — под Иеной и Ауэрштедтом. По словам Генриха Гейне, «Наполеон дунул на Пруссию, и ее не стало». В поверженном Берлине Наполеон 21 ноября 1806 г. подписал знаменитый декрет о континентальной блокаде (43. Т. 13. С. 555–557). Завоеватель понимал, что, пока он не сокрушит Англию, его борьба с коалициями будет подобна борьбе с многоглавой гидрой, у которой вместо каждой отрубленной головы тут же вырастает новая. Покорить Англию силой оружия он не мог — для этого нужен был мощный флот, которого Наполеон не имел (к 1806 г. флот Англии насчитывал 250 военных судов, Франции — 19). И он решил задушить Англию экономически, взять ее, как крепость, осадой. Его декрет объявлял Британские острова блокированными и запрещал всем странам, зависимым от Франции (а к ним относилась уже почти вся Европа), какие бы то ни было, даже почтовые, сношения с Англией.

В ответ на это снова вступила в войну с Наполеоном Россия. Так как Пруссия уже вышла из строя, Швеция еще не собралась с силами, а государство-толстосум Англия, как и ранее, ограничилась миллионными субсидиями [164] Только с апреля 1805 по июнь 1807 г. Россия получила для борьбы с Наполеоном 1,3 млн ф. ст. безвозвратных английских субсидий (10. Т. 3. С. 657). , русской армии теперь пришлось сражаться с французами почти один на один (помогал русским только отдельный прусский корпус А.В. Лестока). Русский главнокомандующий Л.Л. Беннигсен (один из убийц Павла I), бывший сослуживцем А.В. Суворова, при всей скромности своих полководческих дарований сумел, благодаря исключительной стойкости русских солдат, выстоять в двух крупных сражениях с наполеоновскими войсками. Фигурально говоря, он сыграл вничью 26 декабря 1806 г. при Пултуске с лучшим из военачальников Наполеона, маршалом Ж. Ланном, а 8 февраля 1807 г. под Прейсиш-Эйлау — с самим Наполеоном [165] Подробно о кампании 1806–1807 гг. см.: Леттов-Форбек О. История войны 1806 и 1807 гг. Т. 1–4. Варшава, 1898. . Но 14 июня 1807 г. у Фридланда 60-тысячная русская армия в генеральном сражении с численно превосходящей (85 тыс. человек) армией Наполеона была вновь разгромлена, потеряв не менее 10 тыс. человек (по другим данным, 18–20 тыс.), хотя и врагу нанесла тяжелый урон (по разным источникам, от 4,5 до 8,5 тыс.) [166] Там же. Т. 4. С. 284. . «Государь! — заявил после Фридланда Александру I его брат, вел. кн. Константин Павлович, бывший, в отличие от Александра, мужем отнюдь не робкого десятка (участвовал в итальянском и швейцарском походах Суворова). — Если вы не желаете заключить мира с Францией, то дайте каждому вашему солдату хорошо заряженный пистолет и прикажите им выстрелить в себя. В таком случае вы получите тот же результат, какой вам дало бы новое и последнее сражение» [167] Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. Т. 13. СПб., 1902. С. 296. «В Главной квартире, — вспоминал о тех днях Денис Давыдов, — все были в тревоге, как за полчаса до светопреставления» (Давыдов Д.В. Соч. М., 1962. С. 238). .

Царизм вынужден был пойти на мир с Францией. 7 июля 1807 г. в Тильзите Наполеон и Александр I подписали исторический договор (его текст см.: 10. Т. 3. С. 631–646). Два главных его условия Наполеон навязал Александру как победитель. Во-первых, Россия признавала все завоевания Наполеона, а его самого — императором и вступала в союз с Францией. Во-вторых, Россия обязалась порвать с Англией и присоединиться к континентальной блокаде. Если первое условие задевало престиж России и самолюбие Царя, который ранее официально именовал Наполеона «узурпатором и тираном» (русская церковь — даже «антихристом»: 9. Т. 2. С. 382, Т. 3. С. 367, 581), а теперь вынужден был обращаться к нему по форме, принятой у монархов: «государь, брат мой», то второе условие ударяло по жизненным интересам России, разрывая ее традиционные взаимовыгодные экономические связи с Англией.

Правда, Тильзитский договор предоставлял России свободу действий против Турции и Швеции, причем Наполеон даже подзадоривал Александра к войне со Швецией — союзницей Англии (7. T 1. С. 322) [168] РИО. Т. 88. С. 457. . Вообще оба императора отвели Западную Европу в сферу влияния Франции, Восточную — России, как бы заключив тем самым «союз… для раздела мира: Наполеону — Запад, Александру — Восток!» [169] Маркс К., Энгельс Ф . Соч. Т. 22. С. 28. .

Итак, в Тильзите Наполеон осуществил идею союза с Россией, которая, по мнению ряда авторитетов — от А. Вандаля до А.З. Манфреда, была «ведущей идеей» его внешней политики (22. С. 550). Сама по себе такая идея отвечала и русским интересам не менее, чем французским, но дело в том, что Наполеон в союзе с Россией хотел играть роль старшего партнера, который мог бы при случае диктовать младшему свою волю, а такое распределение ролей не могло устроить Россию.

Что касается Александра I, то он, учитывая, с одной стороны, военное преимущество Франции перед Россией, а с другой — оппозицию российского дворянства союзу с Францией, рассматривал Тильзитский договор как вынужденную необходимость «примкнуть на некоторое время» к врагу в качестве союзника и рассчитывал под прикрытием договора заняться «вооружениями и приготовлениями» к новой борьбе при более выгодном для России соотношении сил [170] Накануне Эрфуртского свидания 1808 г. // Русская старина. 1899. № 4. С. 18–20. . Так объяснял Царь свою позицию в откровенном письме к матери в сентябре 1808 г., и этот его взгляд разделяли самые авторитетные из близких к нему деятелей — канцлер Н.П. Румянцев, государственный секретарь М.М. Сперанский, бывший президент Коллегии иностранных дел, а с 1808 г. посол в Париже А.Б. Куракин [171] См.: Сироткин В.Г. Дуэль двух дипломатий: Россия и Франция в 1801–1812 гг. М., 1966. С. 105–107. .